Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

— Нетаниягу — человек, не обладающий психологической устойчивостью, не способный выдерживать давление, легко впадающий в панику и теряющий контроль над собой и ситуацией. Такой человек не может руководить Государством Израиль. Речь идет об особенной стране, для управления которой нужны железные нервы. Этих качеств Нетаниягу лишен. Действия, которые совершал Нетаниягу в бытность премьером, иначе как опасными не назовешь, — сказал Шарон в интервью Десятому каналу израильского ТВ.

Одновременно самого себя он выставил в качестве жертвы группы заговорщиков, которые хотят отстранить его от власти в созданной им же партии.

Нетаниягу, в свою очередь, по-прежнему напирал на то, что Ариэль Шарон предал идеологию «Ликуда» и совершил непоправимую ошибку, выйдя в одностороннем порядке из Газы, подстегнув тем самым палестинский террор. Летевшие почти ежедневно на территорию Израиля со стороны уже свободной от евреев Газы ракеты были лучшим подтверждением этих его слов. Кроме того, Нетаниягу напоминал о том, что, несмотря на все попытки получить от Шарона обещание, что какими бы ни были итоги выборов в «Ликуде», он не уйдет из партии, пока заканчивались неудачей.

— И это означает только одно, — говорил Нетаниягу. — Шарон продолжает водить всех нас вокруг пальца. На самом деле он давно уже принял решение о расколе «Ликуда» и создании своей партии, он уже полным ходом ведет переговоры с теми, кто должен составит костяк этой новой партии, и сейчас просто морочит нам голову и тянет время.

С этого и решила начать свое выступление на Центре присоединившаяся за день до его открытия к лагерю Нетаниягу министр просвещения Лимор Ливнат.

— К сожалению, Ариэль Шарон так и не сделал ясного заявления, свидетельствующего о его готовности вернуться к идеологии «Ликуда», и не дал никаких обязательств остаться в «Ликуде», какими бы ни были результаты демократических выборов нового лидера партии. И с этой трибуны я хочу заявить, что идеология, сохранение верности нашим позициям для меня важнее власти, а партия «Ликуд» — это куда больше, чем кто-либо из ее лидеров. И если даже один из них покинет партию, это не приведет к ее исчезновению с политической арены. Уход Ариэля Шарона — это еще не конец «Ликуда», но я хочу призвать Арика вернуться — вернуться прежде всего к самому себе! — сказала Ливнат.

Совершенно в ином ключе звучало выступление министра иностранных дел Сильвана Шалома.

— Не совершайте ошибки! — почти кричал Шалом с трибуны. — Зачем нам отказываться от еще одного года пребывания у власти?! Куда ведут нас те, кто требует досрочных праймериз?! К новым выборам?! И кто от этого выиграет, кто придет к рычагам власти?! Перес, Бейлин и все прочие?!

Выступления Лимор Ливнат и Сильвана Шалома предельно четко обозначили два мнения, две позиции, борьба между которыми шла в те дни в «Ликуде».

Сторонники первой точки зрения, которую представила Лимор Ливнат, были убеждены, что важнее всего сохранить «Ликуд» в качестве лидера национального лагеря, сохраняющего верность той идеологии, на основе которой он был создан. Причем за верность идеологии можно заплатить самую высокую цену — в том числе, и уходом в оппозицию.

Приверженцы второй точки зрения считают, что главное для партии — это удержаться у власти, сохранить за собой руководство министерствами, обеспечивающее право на политические назначения и прочие немалые выгоды. И ради этого вполне можно пойти на те или иные идеологические компромиссы.

Борьба между двумя лагерями в «Ликуде» достигла своего апогея, когда пришло время выступления Биньямина Нетаниягу. Находившиеся в зале сторонники Ариэля Шарона решили сделать все для того, чтобы его речь потонула в потоке брани, свиста и визга. Они распевали иронические песенки, хором считали от одного до девятнадцати, напоминая, что именно столько мандатов принесло руководство «Ликудом» Нетаниягу на выборах 1999 года, они корчили рожи и улюлюкали…

И все-таки то, что произошло чуть позже, было куда посильнее просто освистывания. Может быть, это было… даже посильнее «Фауста» Гете.

В половине девятого вечера пришло время выступления премьер-министра Ариэля Шарона, и в зале зазвучал бравурный гимн «Ликуда». Отдавая дань уважения премьеру и лидеру партии, под звуки этого гимна встали со своих мест все члены президиума, включая и Биньямина Нетаниягу. Премьер подошел к микрофону, достал листки с заготовленной речью, надел очки, произнес что-то вроде «Здравствуйте, дорогие товарищи! С чувством глубокого удовлетворения и законной гордости…» — и замер.

Замер потому, что после этого никто в зале не услышал ни слова — стоявший перед ним микрофон молчал, как матерый террорист на допросе в ШАБАКе.