Арии древней Руси

Если бы дело обстояло именно таким образом, как заявляет Г. Файзрахманов, то многие вопросы можно считать уже решенными. Однако есть возражения. Во-первых, следуя логике автора монографии, можно утверждать и то, что поскольку источники не описывают внешний вид динлинов, то и представление их как монголоидов не имеет основания. Тем не менее китайские источники описывают внешний вид хагасов как светлоглазых и белокурых европеоидов, а хагасы, согласно тем же источникам, есть смешение динлинов и гяньгуней; Повторим рассуждения, высказанные ранее. Предположим Г. Файзрахманов прав. Таким образом, мы имеем в наличии хагасов как смешение светловолосых европеоидных гяньгуней и монголоидных динлинов. Между тем, смешение двух подобных народов в сумме никак бы не дало опять же светловолосых европеоидных хагясов. Посему гипотеза о европеоидности динлинов не основана лишь на обнаружении нескольких погребальных масок таштыкской эпохи. Что же касается пассажа про сообщение китайскими источниками о тюркоязычности данного народа, то слова Г. Файзрахманова вызывают просто недоумение. Так прямо и сообщали, или все же есть обыкновение таким образом переводить китайский текст?

Об образе жизни хойху Вэйшу сообщает следующее: «Они переходят с места на место, смотря по достатку в траве и воде. Одеваются кожами, питаются мясом. Рогатый и прочий домашний скот одинаков с жу-жаньским; только телеги у них на высоких колесах со множеством спиц» (Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений… 1950).

Хойху – кочевой народ, их объединяет с оседлыми енисейскими кыргызами пожалуй только язык, те же погребальные обряды у хойху (как следует полагать у простонародья) нисколько не походили на погребальные обряды енисейских кыргызов, если сказать точнее – кыргызской знати. А вот предположение, что правящий класс, как" кыргызов, так и уйгуров мог иметь общее происхождение следует считать вполне допустимым.

Вэйшу (гл. 103) об хойхуских похоронах сообщает следующее: «Мертвых относят в выкопанную могилу, ставят труп на середине, с натянутым луком в руках, опоясанный мечом, с копьем под мышкою, как будто живой; но могил) не засыпают» (Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений… 1950).

Каким-либо образом подтвердить или опровергнуть слова источника современными археологическими данными крайне сложно, поскольку об этнокультурной истории населения Уйгурского каганата известно очень мало, археологические памятники, которые могут быть связаны с уйгурами, изучены слабо. Наибольшее их количество исследовано в Туве. Однако и здесь есть множество вопросов.

«… Особенности катакомбных погребений в Туве ставят ряд вопросов, на которые в настоящее время ответить трудно. Найденные здесь предметы не имеют ничего общего ни с изображениями на уйгурских росписях Турфана (выделено мной. – К. П.), ни с реалиями тувинских изваяний так называемой „уйгурской“ группы, сам обряд захоронения (в катакомбах) не соответствует описанию погребального обряда уйгуров в письменных источниках. На этом основании А. А. Гаврилова высказала сомнение в уйгурской принадлежности катакомбных погребений в Туве (Гаврилова АЛ. Сверкающая чаша с Енисея: К вопросу о памятниках уйгуров в Саяно-Алтае. кн.: Древняя Сибирь. Вып. 4 (Бронзовый и железный век Сибири). 1974, с. 180)». (Савинов Д. Г. Народы Южной "Сибири в древнетюркскую эпоху. Л., 1984).

Упоминание об уйгурах в письменных памятниках гюрков содержится в орхонских надписях, в частности, в надписи в честь Тоньюкука, где они фигурируют под этнонимом «токуз-огузы», как то обычно считается. Надпись гласит:

«Враги наши были кругом, как хищные птицы, мы были (для них) падалью. Так проживая, от огузов пришел лазутчик (шпион). Слова лазутчиков таковы: „Над народом токуз-огузов воссел каган, говорит (соглядатай), – он послал к табгачам Куны-Сенгуна, к киданям Тонгра Сема. Слово так послал: тюркский народ в небольшом количестве кочует, (но) каган его – герой, а советник у него – мудрый. Пока существуют эти два человека, то вас (букв, тебя), табгачей, они убьют, – говорю я; на востоке киданей они убьют, – говорю я, – нас (букв, меня) огузов, тоже убьют, говорю я“ (http://www.kyrgyz.ru).

О термине «токуз-огуз» Л. Н. Гумилев сообщает: «Теснимые соседями малые племена, которые все-таки не следует отождествлять с родами, стали образовывать союзы, причем названием для такой общины был термин „огуз“. Отсюда возникли как этнонимы токуз-огузы = 9 огузов (общин) = уйгуры и уч-огуз = 3 огуза = карлу-ки». (Гумилев Л. Н. Древние тюрки).

О девяти уйгурских поколениях китайские авторы сообщают следующее: «Что касается девяти фамилий, то одно [поколение] именуется хуйхэ, другое – пугу, третье – хунь, четвертое – байгу или байегу (в тексте просто: багу), пятое – тунло, шестое – сыцзйе (сыгйе), седьмое – цибиюй (кибиюй). Вышеупомянутые 7 поколений (бу) со времен Танской династии все стали известны в исторических повествованиях. Восьмое (поколение) называется ацзйесы, девятое – тулуньшигусы» (Кюнер И. В. Китайские известия… 1961).