Ария Маргариты

Не знаю, услышали ли боги у себя в штаб-квартире мою тихую, но выразительную ругань, но кто-то из них прислал мне на помощь НЕПРАВИЛЬНОГО АНГЕЛА В ЛИЦЕ СЕРГЕЯ МАВРИНА (любой бывший музыкант совсем правильным ангелом стать не может, даже если ведет совсем праведный образ жизни).

Я думаю, этим сжалившимся надо мной богом был Один, повелитель рун, которые я то и дело бросала после полуночи, чтобы удостовериться в правильности взятого в текстах курса. Маврик экспроприировал текст, долго крутил его так и эдак, подкладывал под него брутальнейшие риффы. Результат превзошел все ожидания: один лишь инструментал, еще без инфернально-проникновенного вокала, ударил наотмашь, волчий вой хлестнул по нервам. Представилась долгая, беспробудная ночь, когда всем своим существом ощущаешь опасность, нависшую над близким тебе человеком. Когда в глубине коридора тихо плачут чьи-то тени, а ты боишься повернуться спиной к открытой двери, чтобы не оказаться в роли героя романа Стивена Кинга «Кладбище для домашних животных» — он сидит за столом, именно спиной к двери, пьет молоко. Дверь открывается, комната наполняется могильным запахом — запахом тления человеческого тела и умирающих цветов. Герой знает, что это явилась его горячо любимая жена, которую зарезал скальпелем малыш-сынок и которую герой (заранее зная результат) закопал на мистическом индейском кладбище. Все похороненные там через некоторое время выбирались на свет божий, но уже как маньяки и убийцы. По-английски последняя строчка романа читалась просто убийственно. Существо подходит к герою сзади и кладет испачканную глиной руку ему на плечо. «Darling, — It said». Эта фраза, переведенная на русский и отредактированная, теряла свою мрачную красоту.

До знакомства с отвергнутыми «арийцами» текстами для альбома «Химера» Маврик ни разу не писал музыку на готовые стихи. Наконец, круг творческого мученичества замкнулся. Сначала я впихивала свои мысли в брюхо «рыбы» териной песни, — впихнула, но не попала в «арийское» яблочко, — а теперь бывший «арийский» музыкант потел, укладывая свои музыкальные идеи в предложенный мною словесный футляр… Вдохновленный полученным результатом, Сергей решил назвать свой 3-й, тогда готовящийся к записи, альбом именно «Химический сон».

Но мои персональные приключения с этой винтовой лестницей спиралью (или «рыбой», как угодно) не закончились.

Сюжет № 5

— Представляешь, лежит человек, — Холст сделал эффектную паузу, давая возможность представить человека, лежащего: а) на поле брани, как у Харриса в песне «The Trooper», б) в джакузи для поправки здоровья, в) под здоровым прессом, за какое-то мгновение превращающим огромный грузовик в образцовую лепешку. — Лежит, значит, человек в больничной палате, от него отходят всякие трубочки и проводочки… Он ничего не ощущает, он вроде бы все слышит, но двигаться не может, говорить не может. Короче, живой труп. Но мозг-то работает.

Разговор на эту тему состоялся давно, то ли во время работы над «Генератором Зла», то ли над «Ночью…». Но тогда сюжет повис в воздухе, хотя внутренний голос, периодически приходя в себя от Придумывания новых идей, начинал припоминать, где же он уже слышал подобное. «…МЕТАЛЛИКА, — тянет голос, переходя на шепот, — или, склеротик я этакий, все тот же покойник Кобейн».

Лично я склоняюсь в сторону «металликосов», а вот самостоятельный внутренний голос голосует за Курта. И ошибается, гад. А вариант для Терентия складывается сам по себе, и… — правильно! — летит в мусорное ведро.

РАСТЕНИЕ