Пожалуй, самым главным моментом, побудившим меня включить Ворона в «арийскую» мифологию, стала связь этой птицы со смертью и миром мертвых. По народным поверьям, смерть залетает в окно черным вороном, а уж если он кружит над чьей-нибудь головой или крышей, жди беды!
Комдив Василий Иванович Чапаев, красный командир, накануне своей героической гибели в водах реки Урал пел (если верить старому кинофильму): «Ты не вейся, черный ворон, над моею головой!».
И во сне, между прочим, Ворон с опереньем, отливающим синевой, тоже сулит смерть.
Имея в запасе множество доказательств нехорошести Ворона, я начала кропотливую работу по «укладке» образа в пределах «дубининской рыбы».
Первая прикидка выглядела следующим образом:
Печальная получилась история, с легким оттенком вампиризма в конце, но, правда, без вони… Робкие вариации на тему «Nevermore» Эдгара Аллана По. Ворон выступает не как пожиратель падали или хранитель кладов (что с ним тоже случается, скупердяй, редкостный, ни монетки не даст на издание сольного альбома), а как мститель. Мстит за преданную некогда любовь. Девушка, судя по всему, свела счеты с жизнью. Недаром любимая заключительная фраза «арийцев», рассказывающих о сюжетах песен: «Короче, все умерли!». И для виновного в личной трагедии девушки Ворон превращается в непрошенного спутника, во вторую тень. Ему даже удается выкрасть у задремавшего Господа Книгу Жизни (во, зациклило меня! Пока не пристрою, не успокоюсь ведь!) и показать, что в ней имя виновника не значится и нет записи о деяниях его… А. следовательно, ждет его вторая смерть — в озере огненном, где и без того тесно из-за боязливьгх и неверных, скверных и убийц, любодеев и чародеев, идолослужителей и всех лжецов (см. Откровение от Иоанна, гл. 20, 21).
Тему эдгарповского «Ворона» подхватила у нас немецкая группа GRAVE DIGGER. Случилось это уже во второй половине 2001 года, а то бдительные стражи порядка могли бы опять заподозрить меня в чем-то очень нехорошем.
Вообше-то, эта команда то и дело залезает в кладовые моих идей и таскает оттуда всякие полезные темы, или наоборот? Помню, как я пыталась уломать Петровича на сочинение опуса о храмовниках — Ордене Тамплиеров, рыцарях в белых плащах… «Сначала их было только девять…» (Хо, мое любимое число!)
Сюжет о том, как сжигали последнего магистра ордена на Камышовом острове, так и просился переложить его на музыку. «Когда будете привязывать меня к столбу, — говорил своим палачам де Моле, — поверните меня к собору Богоматери…» Вы только вникните в то, что писал о храмовниках Святой Бернар, выдавая желаемое за действительное: «…они ненавидят шахматы и кости, им отвратительна охота
Они стригут волосы коротко, зная, что, согласно Апостолу, мужчине не пристало ухаживать за своими волосами. Их никогда не видят причесанными, редко — умытыми, обычно — с всклокоченной бородой, пропахшими пылью, изможденными тяжестью доспехов и жарой…».
Но легенды об удивительных сокровищах ордена и ереси тамплиеров не вдохновили, «арийского» гитариста… Через год после нашей беседы с Холстининым у немецких «гробокопателей» вышел альбом, целиком посвященный Ордену Храма (Господня).