Кличка «Дикий» не прижилась. А вообще-то было бы интересно, какие породы ангелов появились бы, после успеха песни с таким героем, среди «арийских» фанатов. Толпы диких, полудиких ангелов, одичавших ангелов складывали бы свои крылышки на алюминиевых каркасах в походные рюкзаки и отправлялись бы на концерт любимой, отнюдь не ангельской, группы. (Каково же было мое изумление, когда оказалось, что по ТВ показывают некий бразильский сериал под названием «Дикий ангел», а этот ангел вовсе не байкер и не байкерша, а смуглая ангелица по имени Наталия Орейро, которая к тому же еще и поет!)
Кстати, в Сети, на «арийском» официальном сайте рядом с антихристами, тореро, прокураторами, химерами отлично себя чувствуют падшие ангелы, ангелы невинные и просто ангелы.
После неминуемых переделок, в текст прокралась строчка из оригинальной версии о том, что он «гнал свой байк, а не лимузин». «Да как же так можно! — возмущались критики всего того, что делают другие. — Какой лимузин?! Позор, а не слова!» Согласна, можно было бы написать так: «Он гнал свой байк, а не «жигули…».
Вместо дорогого моему сердцу Дикого Ангела (а я его очень живо себе представляла — заросший до невозможности отшельник, с наскоро постиранным в ручье оперением, в звериных шкурах, со здоровенной дубиной в руках) появился Ангел Беспечный. Как реверанс в сторону тех замечательных времен, когда замирая мы смотрели культовый кинофильм эпохи flower-power «Беспечный ездок» («Easy rider»)… Что такое flower-power? O-o(
это эпоха настоящих, не пластиковых хиппи (те. людей, переодевавшихся «в хиппи» на уик-энд), эпоха, когда идея всеобщей любви и братства пугала американских обывателей почти так же, как сегодня их пугают исламские террористы.Лирический замах на «Ездока»
Этот фильм не относится к числу кинолент нетленного экстракласса. 30 с лишним лет после его выхода на экран смотреть «Easy Rider» взахлеб трудновато. Скучноват. Ощущение трассы не спасает положение. Мы все выросли, повзрослели, постарели… Только в 16 или в 18 лет можно издеваться над старушками, стоящими в подземных переходах с протянутой рукой, или посмеиваться над стариком, нетвердо стоящим на ногах из-за того, что сильно и страшно кружится некогда бедовая головушка. В юном возрасте никто не думает о том, что все слишком быстро проходит: и зрелость… а там и старость. Вот они, эти зрелость и старость, едут с тобой в одном вагончике метро. Только в 16 или 18 лет счастливый своей юностью человек может думать, что восприятие им мира навсегда зависнет на одной и той же тональности — в соль-мажоре, с одним диезом. Никаких бемолей!