Арийское прошлое земли русской

Многие исследователи обращали внимание на то, что термин индоевропейцы не вполне отвечает существу вопроса: он мало что говорит о предках индусов и европейцев, а также об их предполагаемой прародине. И в самом деле, индоевропейцы еще каких-нибудь 5 тыс. лет назад вряд ли могли назвать Европу и Индию своей родиной. Может, все-таки правильнее было бы говорить об ариях, когда речь заходит об общих предках европейцев и индусов? Но термин индоевропейцы вполне устоялся, и менять его, конечно, не представляется возможным. Хотя, наверное, не было бы ошибкой называть индоевропейцев ариями, как это делают некоторые исследователи. В конце концов, древние иранцы называли свою северную прародину Ариадна Вэджа – «арийский простор». Речь идет, вполне очевидно, о евразийских степях (там есть, где развернуться), а не о берегах крохотной речки Сарасвати в Пенджабе, куда помещают прародину ариев некоторые лингвисты. Да и реалии Пенджаба не очень-то соответствуют описаниям арийской прародины в Авесте.

Как считают многие исследователи, арии в начале 2-го тысячелетия до н. э. создали в евразийских степях две мощные культуры. Одна из них – срубная – располагалась от Дона до Урала, другая – андроновская – от Урала до Алтая. На середину и конец 2-го тысячелетия до н. э. пришелся пик многовековой засухи, охватившей степной пояс Евразии. Поневоле ариям пришлось переселяться. Часть из них отправилась на юг, другая вступила в леса Европы. В Авесте говорится о «змее рыжеватом», который напал на некогда благодатные пастбища и похитил скот. Быть может, речь идет о природной аномалии – засухе? Метафорически это нашло свое воплощение в образе дракона. Выгоревшая степь представлялась результатом его деятельности. Логика здесь такова – если прежние многоголовые боги не защитили страну от бедствия, то это плохие боги, и их надо отвергнуть. На смену многоголовым змееобразным божествам пришли боги-богатыри, которые вывели людей из плена и защитили их от дракона. По крайней мере, развитие такого сюжета мы встречаем в Авесте. Наверняка этот драконоборческий сюжет сформировался еще на просторах Евразии, прежде чем арии принесли его в Иран и Индию. Об этом говорит единство драконоборческих мифов у иранских и индийских ариев, а также у славян и европейцев.

О былом мифологическом единстве очень хорошо свидетельствует миф о диоскурах и ашвинах. Диоскуры – близнецы, сыновья Зевса, братья Елены. Они вернули на родину похищенную Тесеем сестру, воспользовавшись его отъездом из Афин. Это очень похоже на сюжет многих русских сказок, когда братья отправляются вызволять похищенную Змеем Горынычем сестру. Можно предполагать, что основа этих русских сказок и греческого мифа о Диоскурах единая. Однако один из диоскуров – Полидевк – был бессмертным, а другой – Кастр – смертным. Согласно Гомеру, Елена во время Троянской войны напрасно высматривает братьев на Троянской долине. К тому времени смертный Кастор был убит, а бессмертный Полидевк был взят своим отцом Зевсом на Небо. Однако сострадательный Полидевк уделил своему брату часть своего бессмертия и добровольно спустился в царство смерти, дабы подменить собой брата-близнеца. В то время, когда Кастор пребывает на небе, вместо него в царстве смерти находится Полидевк. Таким образом, близнецы поочередно пребывают то на Небе, то в преисподней. Этот сюжет отчасти похож на шумерский сюжет о возлюбленном богини Инанны – пастухе Думузи. Полгода в царстве смерти проводит Думузи, а полгода – его сестра Гештинанна, добровольно спустившаяся в царство теней, дабы выручить брата. По всей видимости, и сюжет о диоскурах, и шумерский сюжет о возлюбленном Инанны восходят к единому протомифу. И там, и там фигурируют божественные близнецы.

Индийский сюжет о братьях-близнецах ашвинах очень похож на греческий. Их отцом является Дьяус – Небо. Как утверждают филологи, имя Дьяус весьма похоже по своему произношению на имя греческого бога неба Зевса. Как раз нечто среднее в произношении этих имен мы можем услышать в произнесенном имени Дивс – славянское «диво» или древнерусское «див». Таким образом, довольно элегантно подкрепляется гипотеза о едином индоевропейском (арийском) боге Неба Диве, у которого были братья-близнецы. Согласно балтийской мифологии, у литовского Диеваса есть два сына, а в более древнем варианте – сын и дочь, которые вступают в инцестуозный брак. Мотив этой небесной свадьбы широко распространен у славян; у русских – это Иван да Марья, которые бегут от людей, дабы уберечь себя от позора и людской молвы.

Все эти лингвистические и этимологические параллели ясно указывают на единство происхождения этого мифа.

У индийских ашвинов также есть сестра – богиня зари Ушас. Оба брата имеют отца Дьяуса – Небо или Вивасвата – солнце, их матерью является Саранья, предстающая в облике кобылицы. Недаром само имя ашвины переводится с древнеиндийского как «рожденные от лошади» или «дети кобылы». Вероятно, в этом можно угадать их первоначальную хтоническую природу. Ашвины тесно связаны с солярным божеством, сыновьями которого они и являются.