Арина Великая

Арина, рассказывая это, раскраснелась, её глаза засверкали, и мимика стала очень подвижной. Никифоров временами терял нить её рассуждений, да и зачем ему было напрягаться? С интеллектом девушки всё было ясно с её первых слов, теперь же он упивался звучанием её голоса, игрой глаз и губ. Наконец ангельский голос смолк, чёрные очи упёрлись в его переносицу, чётко очерченные губы сомкнулись, и Никифоров осознал, что в хранилище его памяти таких женщин просто нет.

– Извините, Арина Сергеевна, за нелепый экзамен. Я вижу, ваш деканат не ошибся, – олигарх замолчал, уставившись на статуэтку крылатой богини в правом углу своего стола. – Арина Сергеевна, – он взглянул прямо в глаза девушки, – а что если я предложу вам после окончания университета заняться созданием… скажем так, э-э-э… имплантов, повышающих наши интеллектуальные возможности. Я думаю, такие, та скать, изделия будут неплохо продаваться. Вас бы устроила такая работа?

– Да! Вполне! Почему нет? – сразу, почти автоматически согласилась Арина.

– Отлично, Арина Сергеевна! – обрадовался Никифоров. – Сейчас я спешу, но не удивляйтесь, если когда-нибудь мы с вами продолжим разговор на философские темы э-э-э… в менее официальной обстановке.

16

Арина ушла. Никифоров откинулся на спинку своего трона и закрыл глаза. «Боже! Неужели эта красавица – клон? Да она, ёшкин кот, умнее и энергичнее любой женщины, возникшей при участии мужчины. Да, нет! – тряхнул головой молодой олигарх. – Едва ли это из-за её клоновой природы. Видимо, женщина, что передала Арине свои гены, была такой же совершенной. Надо воздать должное руководству страны Советов, оно знало, кого клонировать. Улучшение человеческой породы! – вот, наверное, о чём думали кремлёвские мечтатели. Впрочем, кто знает, что было у них на уме, когда давали добро на столь смелые и столь аморальные разработки? И ещё интереснее, что заставило старика Поползнева положить свою жизнь на этот диковинный проект?»

Никифоров открыл глаза и нажал на кнопку селектора: «Маша, свяжитесь с Поползневым и попросите его сегодня же явиться ко мне».

Через час в кабинет Никифорова вошёл Поползнев и встал у двери, понурив голову, чтобы не пересечься взглядом с властными очами хозяина. «Присядь, Фёдор Яковлевич, к столу и давай-ка по чуть-чуть примем, как говорится, для снятия стресса», – Никифоров наполнил коньяком две водочных стопки. Поползнев послушно выпил и выжидательно молчал, поджав губы, готовый к любому повороту. Олигарх, поняв состояние Поползнева, добродушно рассмеялся:

– Дорогой Фёдор Яковлевич, да я не просто изумлён, я, смею сказать, ошеломлён качеством твоей продукции. Клон-девушка выше всяких похвал. Интересно, каковы будут клоны мужеского пола. Чёрт бы побрал этот долбанный КГБ. Засекретили так, что теперь сами рассекретить не могут. Слушай, Фёдор Яковлевич, нет ли у тебя соображений, где бы нам отыскать паренька? Клона мужского пола?

– Кажется, я догадываюсь, где можно отыскать одного юношу, – хрипловато выговорил Поползнев. – Только с доставкой придётся обождать пару-тройку дней, уж больно далеко живёт. И учтите, он беден, как церковная мышь, так что вам придётся оплатить его дорогу самолётом сюда и обратно.

– Ладно, подожду и, конечно же, всё оплачу. Но, тэкэть, главное я усёк: «Твоё копирование не портит оригинала».

– Кажется, не портит, – с достоинством согласился Поползнев. – Но наши клоны ещё очень молоды, мы не знаем, как они поведут себя, достигнув более зрелого возраста, и каковой окажется их жизнеспособность.

– Но не ждать же нам их старости? – усмехнулся Никифоров. – Сами можем раньше загнуться, – добавил он, бросив быстрый взгляд на пожилого Поползнева. – Давай договоримся так: если и мальчик мне понравится, то запускаем процесс. Хотя чего ждать? Всё, общем-то, и так ясно. Понемногу приступай, Фёдор Яковлевич. Думаю, на первых порах ста тысяч зелёных тебе хватит?

– Хватит с избытком, – Поползнев с облегчением выдохнул. Он боялся самодурства толстосума. Боялся, что какая-нибудь мелочь может отвратить босса от великого проекта. Подумал: «Пока всё идёт прекрасно, но, кто знает, какое впечатление произведёт на Никифорова мой собственный клон?»

Выйдя из кабинета олигарха, Фёдор Яковлевич подошёл к красавице-секретарше и попросил её известить студента Новосибирского университета Илью Маковского, что с ним хочет встретиться сам Григорий Александрович. «Всё будет исполнено, Фёдор Яковлевич, – в васильковых глазах секретарши Поползнев прочёл симпатию. «Прочь сомненья, Федя! – пронеслось в его сознании. – Ты обречён на успех, ведь ты же один из великих».

Фёдор Яковлевич имел все основания гордиться собой и своими генами. Илья Маковский сразил Никифорова наповал. Знание трёх языков и буквально всех разделов естественных наук заставило олигарха почувствовать себя жалким подготовишкой. Григорий Александрович после беседы с клоном Поползнева так разволновался, что подошёл к секретарше Маше и назвал юношу гением.

22-го марта олигарх снова пригласил Поползнева на аудиенцию.