Аристо без смерти (СИ)

Лесникова оцепенела, растерянно оглядываясь в поисках поддержки, но опричники дружно сделали вид что ничего не услышали, Хренов стоял с каменным лицом, а я тихо охреневал. А что, так можно было? Нет, то что даймонов тут как собак нерезаных я уже понял, но это вроде как незаконно. И оказывается есть кто-то, кому закон не писан настолько, что он может открыто признаться в чём угодно. Если до этого у меня и были сомнения, то спасибо Лесниковой, благодаря ей я осознал, какая власть в Империи у боярина Заляпина. И сейчас, потеряв к онемевшей от такой наглости Лесниковой всякий интерес, он смотрел на меня.

— Так что, Сталин? Поговорим?

— Поговорим, — кивнул я.

С каждой секундой ситуация не нравилась мне всё больше и больше, но надо было тянуть время, тем более что пыл опричников испарялся на глазах, и они уже собирались расходиться.

— Что ж вы творите, нелюди!

Главный опричник решил выместить злость и врезал несчастному Арбалетову, форменная шапка с него слетела, сам он повалился на землю, откуда и выражал искренне возмущение царящей в обществе несправедливостью.

— Вернёмся, поговорим, — свирепо прорычал главный опричник.

— Не вернусь я с вами, сволочи! — Арбалетов явно отработанными движениями сорвал с себя мундир и швырнул под ноги начальнику. — Ноги моей больше у вас не будет. Боярин, прощу простить, бывших опричников в рать свою принимаете.

— Конечно! — Заляпин остановился чтобы насладиться представлением, которое явно настроило его на благодушный лад. — Постой пока возле кареты. Только форму тебе надо новую выдать.

— Ваше благородие, я Империи служить готов и без формы!

— Орёл! — Заляпин едва не прослезился от такого патриотизма. — Нам такие люди нужны. Добро пожаловать в дружину! Ну, пойдём что ли, — последние слова Заляпин сказал уже мне.

Вы вошли в уцелевшую постройку я расположились за столом, мы с Заляпиным друг напротив друга,а Хренов во главе, словно смотрящий за честностью переговоров.

Я внимательно изучал собеседника, стараясь понять его мотивы. А этот «боярин» старше, чем кажется, просто лицо моложавое, и разглядеть истинный возраст можно только лицом к лицу. Он знает о моих недавних делах и о том, что я даймон, а значит по законам этого мира заслужил смертную казнь. Впрочем, эту секретную информацию знали все, кто сегодня собрался у ворот, а значит до вечера узнает весь город. Лучше подумать чего он точно не должен знать. Например, что сейчас за столом находятся четверо.

«Пятеро» — вмешалась Рашимила, «Ещё есть голем».

А если считать Сталина, то я вообще три во дном. Как шампунь.

Рашимила хихикнула от такого сравнения. Заляпин же устал от игры в гляделки и прервал молчание.

— Значит ты у нас любитель артефактов? — я слегка напрягся, и собеседник сразу на это отреагировал. — Не беспокойся, надо быть слепым и глухим чтобы ничего не знать про хитрого Сталина, который в секретное хранилище ходит как к себе домой. И что там было ценного? Расскажи, мне интересно.

— Разный хлам, от которого проблем больше чем пользы.

«Ну спасибо», — съязвил голос в голове.

Вот же холм, не хотел её оскорбить. Хотя она это понимает, и просто издевается.

«Так и есть».

Вести разговор с пытливым дознавателем и голосом в голове одновременно оказалось сложнее, чем я представлял. Заляпин принял моё секундное замешательство как признак того, что я темню (а я и правда недоговаривал), и продолжал допрос, в том, что это допрос, сомнений не было.

— И всё-таки? Что конкретно там было?

— Что было, того уже нет.

«Не дерзи лишний раз. Расскажи про те, которые уничтожил. Просто повторяй за мной»

Я последовал инструкции:

— Всё погибло вместе с Архимагом, он впитал их в себя когда…

— Когда гаввах поглотил его, — подсказал Хренов.

— Да, именно так. Тебе нужен полный список?

— Было бы неплохо, — Заляпин продолжал хитро улыбаться.

И я перечислил, все сорок две штуки, повторяя подсказки Рашимилы.

— Прекрасно, — лицо боярина явно показывало, что ничего прекрасного тут нет. — Но кажется кое-что ты забыл.

Я поджал плечами:

— Возможно. Всё ведь не упомнишь, — поразительная наглость для человека, который только что без запинки перечислил почти полсотни позиций списка.

— В этом есть смысл. Однако твоя память подозрительно избирательна. Ведь ты запомнил кучу бесполезного хлама, но упустил самое важное.

— Разве не в этом вся суть студента?

Заляпин вежливо посмеялся, но отступать не собирался.

— Видишь, Бирюк, до чего Академия дошла. Уже студенты Императорское Просвещение высмеивают! Куда катится Империя… Но не будем отвлекаться, о судьбе государства мы, сердцем чувствую, наговориться ещё успеем. Придётся напомнить, раз сам вспоминать не хочешь. Кое-что непосредственно связанное с этим, как его… Рашимилом!

Он знает. Но я уже не волновался, просто придумал запасной план. Нож по-прежнему у меня в сапоге, и пусть этот Заляпин выглядит серьёзно, ещё посмотрим кто кого…