Аристократ на отдыхе. Том седьмой

Затем в сад выбежали слуги и моментально расставили столы для легкого дружеского фуршета на триста человек. Именно столько гостей должно было прибыть к мне в усадьбу.

Позаботился император и о закусках. Их доставили вертолетами, чтобы не успели остыть или нагреться — в зависимости от того, как полагалось подавать каждое блюдо.

Алена Ивановна недовольно нахмурилась. Но я твердо пообещал Достоевской, что на нашем столе будет только ее угощение, и она оттаяла.

— Тогда я переоденусь к балу, — улыбнулась Достоевская. — Никогда не была на балу в присутствии императора.

— Привыкайте, — добродушно кивнул я.

Отец Иннокентий столкнулся с трудностями. Он немного опоздал, и на повороте к усадьбе его перехватила ретивая императорская охрана. Охрана никак не желала поверить, что священник с бочкой кальвадоса в кузове пикапа может быть желанным гостем на губернаторском балу. Пришлось мне вмешаться и подтвердить, что отец Иннокентий не бомбист и не отравитель.

Вместо со священником приехали Авессалом и дворянин Алексей Болдырев. По-другому и быть не могло — демон и дворянин все еще с комфортом занимали одно тело на двоих.

— Хорошо, — оглядываясь, вздохнул Болдырев. — Никита Васильевич, а мне имение вернули!

— Замечательно, — одобрил я.

— У меня к вам просьба…

Алексей смущенно замялся.

— Воскресить твоего демона, которого убил Цепляев? — помог я ему.

— Да. Вы ведь можете?

— А он по-прежнему тебе является?

— Совсем не уходит. Поселился у меня в доме.

— Сделаю, — пообещал я.

В самом деле, такого настырного демона лучше было пристроить в аномалию, чем оставлять призраком.

Князь Барятинский с супругой пробился в усадьбу самостоятельно. Благо, императорские гвардейцы отлично знали князя — он-то был завсегдатаем столичных балов.

По своей традиции Барятинский тоже привез с собой бочку — только тороповского коньяка. И они с отцом Иннокентием сразу принялись мериться — чья бочка больше.

К неудовольствию Гриши, победил священник.

Чтобы утешить князя, отец Иннокентий с моего разрешения нацедил ему рюмочку. Барятинский попробовал и блаженно зажмурился.

— Отличный кальвадос!

Потом удивленно открыл глаза и запротестовал:

— Так нечестно! Он не пьянит!

— Урожай с той самой яблони, — басом шепнул мне отец Иннокентий.

Я тоже попробовал.

— Как тебе, Ксантипп?

— Напиток богов, — вздохнул демон.

Я одобрительно кивнул отцу Иннокентию и Авессалому.

— Спасибо за подарок!

Тут начали съезжаться гости. Мы с Кирой встречали их — а куда денешься? У хозяев праздника тоже есть свои обязанности. В глазах у меня мелькали светлости, сиятельства, высокопревосходительства. Даже несколько высочеств затесались под шумок — родственники императора сочли бал достаточно важным событием, чтобы почтить его своим присутствием.

От непрерывных улыбок у меня заболели щеки. Но, к счастью, над усадьбой повис громадный дирижабль, а из него спустился император.

Символично, что тут скажешь!

Мы с императором обменялись приветствиями. А потом все пошло, как по маслу.

Оркестр торжественно исполнил имперский гимн.

Император выступил с речью.

Я тоже сказал несколько слов и пригласил всех чувствовать себя, как дома.

Снова заиграл оркестр, приглашая самых нетерпеливых потанцевать.

Первый вальс мы танцевали с Кирой — этого права я не уступил никому.

Затем Киру пригласил его величество, а я закружил в танце императрицу. Красивая женщина, и глаза у нее были умные. Только немного печальные.

Видимо, и на женах императоров сказываются государственные заботы.

После этого танцевали все. Потом оркестр сделал передышку, и гости разбрелись к столам — подкрепиться после веселья.

— Распорядись, чтобы музыкантов и слуг тоже накормили, — сказал я Арсению.

Император лихо опрокинул рюмочку кальвадоса, закусил канапе с красной икрой и наклонился ко мне.

— Никита Васильевич, — тихо сказал он. — Мне надо поговорить с вами без лишних ушей. Найдется в вашем доме тихое местечко?

— Найдется, — улыбнулся я. — Тем более, что мне тоже надо поговорить с вами. Только предупредите охрану, чтобы она не переполошилась.

Мы с императором вышли в сад. Левой рукой я привычно нарисовал в воздухе символ, и рядом с нами возник золотистый портал.

— Прошу, ваше величество! — пригласил я. — Мое личное место для отдыха. Здесь нас никто не потревожит.

— Какое чудо! — по-детски обрадовался император.

И было, отчего радоваться.

Я привел его в аномалию Воды — на берег теплого мелкого моря. Волны набегали на песок, оставляя на нем кружевные полукружья пены. В лесу, который вырастил Живчик, весело перекрикивались птицы, неподалеку дымил рукотворный вулкан. Громадная ледяная статуя демона возвышалась над нами, но смотрелась очень гармонично на фоне высокого неба.

— Красота! — повторил император.

А потом он увидел скамейку на берегу, и две удочки — и обрадовался еще больше.

— Вы здесь рыбачите, Никита Васильевич?

— Время от времени, — улыбнулся я.

А потом настала моя очередь удивиться. Потому что его величество полез в карман и вытащил оттуда надкусанный пирожок.

— Припрятал по привычке, — рассмеялся он. — Мало ли что! Вот и пригодился.