Аристократ по праву сильного

Так продолжалось несколько часов. Я напряженно прислушивался. Вместо тихого шепота молитв и мягкого света свечей, коридоры наполнились резкими звуками шагов и приглушенными голосами. Шум не стихал ни на минуту. Словно тени, люди скользили по узким проходам.

Снаружи монастыря, во дворе, тоже царило беспокойство. Луна, скрытая за облаками, лишь изредка освещала мрачные фигуры, которые двигались, словно призраки. Солдаты с оружием в руках обыскивали каждый уголок, каждую тень, пытаясь поймать тех, кто пытался укрыться в стенах священного места.

Время тянулось медленно, как смола. Казалось, каждая минута длилась вечность. Шепот молитв смешивался с грубыми окриками солдат, создавая зловещую симфонию ночи. Я будто наяву видел, как люди прятались в своих кельях, затаив дыхание, надеясь, что их не найдут.

В какой-то момент мне показалось, что все стихло, небо начало светлеть. Я бросил взгляд на часы — три часа ночи. И почти сразу монастырь опять загудел, как улей.

Я хотел было разбудить Саламандрова. Не к добру это.

Все произошло так быстро, что я не успел среагировать и что-то предпринять.

Перед главным храмом, внутри монастырской стены выстроилась длинная линия людей со связанными за спиной руками. Солдаты грубо толкали их вперед, к стене храма, не давая времени на прощание или последние слова. Налетел порыв холодного ветра.

Звуки шагов и приглушенных голосов сменились глухими выстрелами. Офицер шел с начала шеренги, целился и стрелял. Каждый выстрел разрывал тишину ночи, словно гром среди ясного неба. Люди падали один за другим, их тела безжизненно оседали на землю. Один из заключенных пытался убежать, и тут же получил пулю в спину.

— Что происходит? — Саламандров хлопнул меня по плечу.

— Не знаю толком. Вдруг вывели людей, поставили к стенке и стреляли в спину. Там только что расстреляли двенадцать человек.

— Что такое? Где Лёша? — Валерия тоже проснулась и зябко поежилась, кутаясь в плащ.

— Василий, доложите, что вы видели, — волнуясь спросила Валерия.

Она впервые обратилась ко мне, да еще по имени. Благородная дама даже запомнила моё имя. Ишь ты.

— Там расстреляли местных, не аристократов, — ответил я, стараясь, впрочем, скрыть свое разочарование.

— Что, если там Алеша? — тихонько проговорила Валерия.

— Нет, его там не было, — сухо ответил ей Саламандров, — если бы твоего Алёшу поставили к стенке, он бы всех разнес. у него столько магии, что…

— Алексея видели? — переспросила она меня уже громче, не обращая на деверя внимания.

Я покачал головой, хотя даже не представлял, как должен выглядеть этот их Алексей.

Я не знал, кого расстреляли. И переживал, не моих ли сослуживцев. С другой стороны, если бы им связали руки за спиной, они все равно могли использовать магию.

— Госпожа, он аристократ, его не взяла бы пуля! — продолжил я уверенно.

— Ну что ты говоришь! А если на нем такой же ошейник, как был у нас, и он не мог колдовать? — её возражения имели смысл. Я опять подумал, что она далеко не дура. Особенно когда не орет и не предъявляет претензии.

— Лёши там не было, — безапелляционно заявил Саламандров, — если бы он там был, я бы почувствовал!

Валерия стояла и сжимала руки.

— Что же мы будем делать? — наконец выдавила она. Судя по всему, ей хотелось отправиться в монастырь и раскидать там всех своим ядовитым плющом.

— Как что? Наблюдать, — Саламандров тоже нервничал, но старался сохранять спокойствие и трезвость ума.

Тем временем я вновь слышал то, что не слышали аристократы. По брусчатке опять кто-то бежал. Дальше все произошло еще быстрее, чем расстрел.

Послышался звук мотора, хлопанье дверей, люди быстро погрузились по грузовикам.

— Там опять что-то происходит! — вскрикнула Валерия, — нам нужно бежать! Ему наверняка нужна помощь!

Ворота монастыря открылись и из них появилась шеренга грузовиков. Опознавательных знаков я не видел. Над белыми стенами клубился дым. Уезжая, они подожгли монастырь с нескольких сторон. В нем бегали монахи.

— Они же уедут сейчас!

Саламандров крутил в руках артефакт и хмурился, бросая взгляды то на карту, то на монастырь

— А кто уедет, ты понимаешь?

— Нет! — ну вот и помолчи!

— Алёша так близко, а ты не даешь его искать?

У нее затряслись руки, в глазах появились слезы. Еще немного и она из последних сил пойдет одна к монастырю.

— Женщинам на фронте не место! — рубанул Саламандров, всё ещё пытаясь разобраться с кристаллом.

Я видел, как страдает Валерия, и вдруг подумал — а обо мне кто-то так будет переживать? Мама умерла, семьи нет, женщины были, но вряд ли кто-то вспомнит.

Меня охватила такая грусть, что нет семьи. Даже злости не было, хотя вот же он сидит, косвенный виновник того, что я один и никому не нужен. Я сделал глубокий вдох, отвернулся, чтобы не обнаружить свое состояние. Настроение испортилось.

У меня в голове крутились мысли о нашем взводе, о Медведеве. Это была наша точка сбора. Не наших ли убили. Что там вообще произошло? Возможно, нас предали? Где вообще все наши? Там или не там?

— Так, судя по стрелке, Алексей уехал в колонне техники.

— Аа, я же говорила, нужно идти!