Аристократия духа

— Ты ездила с отцом и братом? — спросила Эбигейл, вспомнив, что мать Летти давно умерла.

— С отцом и доктором, мистером Джеральдом Норманом.

Мисс Сомервилл заметила, что Летти снова ничего не сказала о своём брате, словно не заметив упоминания о нём. Эбигейл помнила, что общение с Летти в Лондоне ей было приятно, мисс Райс была особой умной и понятливой, нелепо было думать, что несчастья заставили её поглупеть, а раз так — столь странное нежелание говорить о мистере Клифорде Райсе настораживало. Однако мисс Эбигейл хотелось узнать о брате подруги как можно больше — мистер Кейтон, она заметила это, говорил с ним и держался дружески. Другом мистера Райса был и мистер Джастин Камэрон…

Тем не менее она перевела разговор на детские воспоминания, исчерпывающе рассказала Летти о Эрнесте, которого та помнила совсем маленьким, показала свои альбомы, и тут восхищение Летти её рисунками увело разговор весьма далеко от мистера Райса. Однако, когда миссис Уэверли, благодарная Эбигейл за прекрасный вечер воспоминаний о былом, попросила проводить её, мисс Сомервилл имела случай убедиться в своей правоте: Летти ничуть не поглупела, и дорогой, присев на скамью, окинула подругу внимательным взглядом.

— Ты дважды спросила меня о Клиффорде, Эбби. Я не хотела говорить об этом при посторонних. Вы познакомились только сегодня, и он произвёл на тебя большое впечатление, не так ли?

Мисс Сомервилл задумалась. Ей не хотелось лгать подруге, но она не могла рассказать Летиции о мистере Кейтоне, и предпочла, чтобы получить интересующие её сведения, сказать скорее больше того, что чувствовала и понадеялась, что её ложь окупится.

— Мне трудно ответить, Летти. Он не то, чтобы произвел впечатление, скорее, вызвал некий интерес. Он, бесспорно, очень представительный и приятный джентльмен.

Эбигейл умолкла, встретив холодный взгляд прозрачных голубых глаз подруги. Та некоторое время молчала, но все же проговорила:

— Брат вернулся из Бристоля только вчера. Если вы познакомились лишь сегодня… полагаю, твои подруги и сестра тоже знакомы с братом?

— Нет. Я была одна в парке, когда его представили мне, а потом я с мистером Кейтоном ушла, а Мелани, Рейчел и Энн присоединились ко мне на Ферри-стрит — они не могли нигде познакомиться.

Миссис Уэверли облегчённо вздохнула. Эбигейл молча смотрела на неё, странно встревоженная и взволнованная, понимая, что Летти собирается, видимо, доверить ей нечто важное, но сомневается в целесообразности этого. Она осторожно спросила, разве есть что-то, что делает это знакомство нежелательным?

Летиция, решившись, тихо проговорила.

— Я надеюсь на твою скромность, Эбби. У меня совсем мало подруг, и это заставляет дорожить каждым новым приятным знакомством и весьма ценить старые связи. Только опасение, что кто-то из дорогих тебе людей может пострадать… — Она глубоко и судорожно вздохнула, и встретясь взглядом с Эбигейл, продолжала, уже не отводя глаз. — Чем более приятно то впечатление, что произвёл на тебя мой брат, тем более оно опасно, Эбби. Клиффорд очень красив, но весьма развращен. Это трагедия нашей семьи. Отец и сам теперь признаёт, что допустил немало ошибок, потакая некоторым его прихотям, что его слепая любовь к сыну погубила его. Клиффорд — просто распутник. Поэтому — будь осторожна сама и постарайся, не раскрывая, разумеется, всех обстоятельств, предостеречь всех, кто тебе дорог. Это… поверь… весьма опасное знакомство для порядочной девицы. Ты же читаешь по-французски? — Эбигейл кивнула, — помнишь «Les liaisons dangereuses» — «Опасные связи»?

— Вальмон?

— Он весьма похож на Клиффорда. Или Клиффорд на него? Впрочем, все распутники на одно лицо. Отец обручил его с моей подругой детства Элайзой Кимберли. Она любит его и искренне верит, что Клиффорд исправится, образумится. У меня такой веры нет. Сестринская любовь — не любовь невесты, она глаз не застит. Он давно забыл, что такое честь и совесть, не понимает ни чужой боли, ни чужих страданий, разбил сердце матери. Отец сейчас строг с ним, ничего не спускает, но боюсь, эта запоздалая строгость только воспитывает в нём двуличие да притворство. Я… — с ужасом прошептала Летти, — я слышала в Берлине разговор отца и доктора Нормана. Мистер Норман… он давний друг семьи…он сказал отцу, что Клиффорд обращался к его коллеге… по поводу дурной болезни. Сэр Томас был в ужасе…Правда, говорят, обошлось…

Мисс Сомервилл похолодела.

— Господи, Летти, мало тебе своих бед… И сколь несчастен отец — овдовевшая дочь, смерть зятя и внука, беспутный сын…

Летти кивнула.

— Он не выходит из нашей церкви… Беда заставляет многое переосмыслить, всё видишь куда отчетливей, чем раньше…

— Тебе легче оправиться, ты страдаешь не по своей вине.

— Возможно поэтому, — просветлело лицо Летти, — Господь и не оставляет меня без утешения.

Она поднялась, но Эбигейл, хоть и потрясенная, не забыла о том, что представляло для неё подлинный, главный интерес.

— Постой, а тебе знакомы господа Камэрон и Кейтон? Это близкие друзья твоего брата?

Подруга, слегка нахмурясь, оглядела её в недоумении.