Аристотель для всех. Сложные философские идеи простыми словами

В-третьих, дом Крузо, хотя и представляет собой искусственный продукт, все-таки не является чем-то совершенно искусственным. Он был построен из природных материалов, а не из ничего. Давайте всегда называть вещи, которые люди сделали из природных материалов, продуктами их труда, а не их творениями.

В-четвертых, мы рассмотрели человеческих детей и детенышей других животных. Называем ли мы их продуктами или творениями? Нет, лексикон, который мы используем для описания их появления в этом мире, включает такие слова, как «воспроизводство» и «размножение».

Давайте будем считать этот факт значимым. Результаты биологического воспроизводства или размножения не похожи на огонь, вызванный молнией, – он естественное событие; не похожи на огонь, созданный человеком, – это искусственная случайность; и не похожи на мир, который Бог сотворил из ничего.

Понимание того, как люди строят дома, поможет нам осознать, как животные воспроизводят потомство. Понимание того, как люди разводят огонь, поможет нам осознать, как случаются пожары – природные явления. Понимание разницы между созданием условий для возникновения огня и строительством домов поможет нам осознать разницу между огнем, возникающим в природе, и животными, воспроизводящими потомство.

Не спрашивайте сейчас, поможет ли нам это понять, как Бог создал мир. Этот вопрос нужно отложить, пока мы не увидим, приведет ли нас понимание произведений природы и произведений искусства обратно к библейской истории создания мира – к истории, которую Аристотель никогда не читал.

Глава 5 Изменение и постоянство

Аристотель занимал разумную позицию по отношению к своим предшественникам-мыслителям. Он говорил, что необходимо принимать во внимание то, что они хотели сказать, чтобы понять, какие из их идей были правильными, а какие нет. Отсеивая истинное от ложного, можно продвинуться вперед.

Два предшествующих Аристотелю мыслителя – Гераклит и Парменид – имели абсолютно противоположные суждения о мире. Гераклит заявлял, что всё, абсолютно всё, постоянно меняется. Ничего, абсолютно ничего не остается прежним. Один из его последователей, Кратил, зашел настолько далеко, что предположил, что это непрерывное изменение делает невозможным использование языка для общения, поскольку слова постоянно меняют свои значения. Единственным способом общения было шевеление пальцами.

Парменид утверждал обратное: постоянство властвует безраздельно. Всё, что есть, есть; всё, чего нет, нет; ничего не появляется и не умирает; ничего не меняется, ничего не движется. Проявление изменения и движения, которые Парменид признавал частью нашего повседневного опыта, – это иллюзия. Нас обманывают наши чувства. На самом деле всё всегда остается тем же самым.

Вы можете задаться вопросом, как Пармениду удавалось убедить хоть кого-нибудь в столь крайнем мнении, противоречащем нашему повседневному опыту. Один из его последователей, Зенон, пытался изобрести аргументы в пользу иллюзорности восприятия.

Один из них звучал примерно так: вы хотите ударить мяч, чтобы он перелетел с одного края теннисного корта на другой. Для того чтобы попасть туда, мяч сначала должен пройти половину расстояния и долететь до сетки. Для того чтобы попасть туда, он должен пройти половину расстояния – минимум до середины квадрата подачи. Для того чтобы попасть туда, он должен пройти через половину расстояния – и так далее, до бесконечности, Зенон постоянно делит на два оставшиеся расстояния. Следуя рассуждениям Зенона, мы приходим к выводу, что мяч никогда не начнет свое движение – он просто не сможет оторваться от вашей ракетки.

Аристотель был знаком с этими идеями и аргументами. Но его здравый смысл и общий опыт говорили ему, что они ложны. Если слова всегда меняют свои значения, как бы тогда Гераклит и его последователи могли неоднократно повторять, что все меняется, и предполагать, что они, очевидно, и делали, что они говорят одно и то же, а не противоположное? Если движение небесных тел – иллюзия, то переход от дня к ночи также иллюзия? Если ничего не появляется и ничего не исчезает и не умирает, то где же тогда сейчас Парменид и его друг Зенон?

Гераклит и Парменид ошибались, но не целиком. Каждый из них был отчасти прав, и вся истина, по мнению Аристотеля, состояла в объединении двух частичных истин.

С одной стороны, движение и изменение, появление чего-либо и исчезновение происходят и происходили в мире природы задолго до появления в нем человека. Наше общее знание природы не переполнено иллюзиями и осознаёт реальность перемен.