Аритмия

— Я был в церкви сегодня, — выдает вдруг. — Ты вообще как, представляешь это?

— Почему нет? — подхожу к окну.

— Хотя бы потому что внутри меня чертов ад…

«Я был в церкви сегодня».

— Ты все еще в… больнице?

— Называй вещи своими именами, но нет, я уже не на дурке.

Разнервничавшись, снова испытываю нехватку кислорода. Если он не там, значит…

— Комиссия. Врачи. Тебя отпустили?

— Я сам себя отпустил, — отзывается невозмутимо.

Неужели сбежал?

Тревожно.

— Рядом со мной тухнут свечи. Бабка сказала, что это — дерьмовый знак, — продолжает рассказывать он.

— Ян…

— Я видел его десять дней назад. Держал на руках. Говорил с ним… — прерывается на паузу и рвано выдыхает. — Чувствовал, происходит что-то неладное. Он всегда был ласковым, но в тот день особенно. Даже смотрел на меня так, словно… прощается.

Понимаю, что речь идет о Савелии, и сердце, ударившись о ребра, туго сжимается.

— Знал ли я, что это будет в последний раз? — спрашивает хрипло. — Чудик сказал, что любит меня, а я ничего не ответил. Не ответил ему, понимаешь, Даш? Не сказал, что тоже…

Горячие слезы льются по моим щекам. Он молчит, а я сейчас как никогда отчетливо осознаю, что больше всего на свете хотела бы оказаться рядом с ним.

— Где ты? — вырывается само собой.

— Сука, как же страшно, Даша… Я вообще не готов принять это. Я, мать твою, не готов видеть его здесь, рядом с ней! — задушенно кричит, и я невольно содрогаюсь всем телом. Столько боли и отчаяния мне передается.

— Ян…

— Ты тоже знала? Тоже?

Совесть колет тысячей иголок, я собираюсь объясниться с ним, однако внезапно наш разговор прерывается, и мои попытки до него дозвониться, увы, безуспешны.

— Даш, все нормально? Почему ты плачешь? — ошарашенно смотрит на меня Лена.

В ответ только отрицательно качаю головой.

Ничего не нормально.

— Могу я чем-то помочь?

— Мне надо идти, Лен.

— Иди конечно, мы уже закончили уборку.

Киваю и спешу в подсобку. Достаю из шкафа куртку, быстро переобуваюсь в сапоги и еще раз набираю номер, с которого звонил мне Ян.

Проклятый телефон!

Вызывая такси, лихорадочно думаю, куда ехать. Где его искать? Дома ли он?

Звоню матери Романа. К счастью, она отвечает уже через два гудка.

— Марина Максимовна…

— Дашенька.

— Вы в больнице? — только и могу произнести.

— Да, — вздыхает тихо.

— А Ян? — на ходу накидываю куртку и выхожу в коридор, на прощание махнув Лене рукой.

— Приходил, Даш… — начинает плакать. — К Савке никого не пускают, но ты же знаешь его. Плевать он хотел на их запреты.

— Давно ушел? — жестом прошу охранника открыть дверь.

— Давно.

— Ясно, я поняла, спасибо. Позвоните, пожалуйста, если будут новости, — договариваю с трудом.

Савелий после операции к нам не вернулся. Второй день пошел, а врачи лишь разводят руками. Мол, предупреждали, что исход может быть и таким…

Улица встречает меня разыгравшейся метелью. Сугробы по колено. Все кругом белым-бело.

«Я был в церкви. Ты вообще представляешь это?»

«Рядом со мной тухнут свечи. Бабка сказала, что это — дерьмовый знак».

«Сука, как же страшно, Даша… Я вообще не готов принять это».

«Я, мать твою, не готов видеть его здесь, рядом с ней!»

В груди резко простреливает. Цепенею от внезапной догадки и чувствую тревожную пульсацию в горле.

«Здесь, рядом с ней».

Напрягаю память. Меняю адрес в приложении, и водитель тут же отказывается от поездки. Пытаюсь вызвать заново, но никто не спешит откликнуться. Кому охота ехать за город в новогоднюю ночь.

— Да что же это такое!

С досады хочется разбить телефон о ступеньки.

В этот самый момент получаю уведомление и с облегчением выдыхаю, когда пару минут спустя к зданию центра подъезжает желтый автомобиль.

Спускаюсь, сверяю номера с теми, которые отображаются в приложении, и забираюсь на заднее сиденье.

— Доброй ночи, девушка-красавица, — здоровается со мной водитель.

— Доброй.

— С Новым годом! Не ждал уже приятной компании, а тут такой сюрприз, — широко улыбается и подмигивает.

Он мне совсем не нравится, но я стараюсь не думать об этом. Мысленно прокручиваю наш с Яном разговор, и волнение в груди лишь множится.

— Пурга такая, сыпет и сыпет, смотри что делается, — недовольно причитает парень, выезжая на дорогу со стороны той самой остановки, до которой я однажды не дошла.

Набираю номер, но мне отвечает лишь бездушный робот.

«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

— Ты чего, красивая, плачешь? Обидел кто? — регулирует зеркало так, чтобы видеть меня в отражении.

— Нет.

— А что? — не унимается.

— Все в порядке.

— Обманывать нехорошо.

— Простите, мы можем ехать молча? — просто не выдерживаю.

— Ладно, — хмурит брови. — Радио включу. Расслабься.