Аритмия чувств

Януш. Как наука — нет. В то же время разочаровало меня то, чем после окончания физфака можно было заниматься. На пятом курсе оказалось, что, несмотря на развитие тяжелой промышленности, несмотря на существование большого числа огромных предприятий, -после физфака мне нечего делать. Окончивший физический факультет мог либо остаться в вузе, либо преподавать в школе. В те времена лаборатории в Польше находились в руках Военно-технической академии. Таким образом, учитывая наличие идеологии и военной тайны, необходимо было окончить ВТА. Именно там работал и даже был комендантом ВТА родившийся в Торуни профессор Сильвестр Калиский, проводивший первые польские эксперименты с лазерами. Все самые лучшие исследовательские центры концентрировались вокруг армии.

Дорота. Итак, оказалось...

Януш. Итак, оказалось, что у меня на выбор всего лишь две возможности — либо школа, что меня не прельщало, либо вуз. Я был очень хорошим студентом и, закончив учебу, был без экзаменов принят в докторантуру. Кроме того, меня удостоили привилегии, которой народное государство одаряло самых лучших выпускников, то есть тех, кто получал так называемый голубой диплом. Эта привилегия предполагала предоставление нам...

Дорота.Квартир!

Януш.Да, причем в течение двух лет!

Дорота. Было за что бороться.

Януш.Да. Это было нечто невероятное, потому что квартиры приходилось ждать по пятнадцать-двадцать лет, ютясь с родителями. Глава города был обязан выделить такую квартиру вне очереди, что возбуждало огромную зависть окружающих. Получить квартиру в течение двух лет, которые, однако, проносились как одна секунда, будучи еще совсем молодым человеком. Этот факт меня чрезвычайно сильно мотивировал. А если еще достать справку о наличии туберкулеза или о том, что ты учитель, то тебе полагалась дополнительная комната. И вместо М-3 ты мог получить М-41. А имея даже хотя бы М-3, уже можно было заводить семью. И я этой возможности не упустил. Каждую неделю я настойчиво ходил к городскому главе и показывал ему свой диплом. Конечно, зачастую, учитывая жилищные проблемы, в те времена подобные обещания не выполнялись. У этого бедного чиновника просто не было квартир для распределения. Но я получил обещанную квартиру. И через два года после окончания учебы смог вселиться в нее. Итак, я решил остаться в вузе. Но должностей в вузе было не так уж много, ведь сколько может быть работающих преподавателей-физиков — ограничения касались и нашего факультета. Позднегерековский кризис уже давал о себе знать, денег не было, а инфляция — огромная. Должности преподавателя физики я не получил, несмотря на то что учебу закончил как самый лучший студент. В те времена при оценке человека во внимание принимались не только успехи в учебе, но и его общественная активность. Дорота.Или принадлежность к каким-либо общественным организациям. Ты, как я понимаю, ни в какой общественной организации не состоял.

Януш.Нет. То есть я входил в студенческую организацию, в «Альматур». Я работал сопровождающим зарубежных туристов. Мне хотелось ездить, а поскольку денег почти никогда не было, «Альматур» стал единственной возможностью путешествовать. Кроме того, сопровождение заграничных экскурсантов давало великолепную и бесплатную возможность шлифовать иностранные языки. Если проводишь два месяца по двадцать четыре часа в сутки с американцами в автобусах, в отеле, в ресторанах, зачастую сопровождая их как гид по Кракову, Варшаве или Освенциму, то начинаешь даже сны видеть по-английски. Ни одни языковые курсы этого не обеспечат. Потом в награду тебе доставалось сопровождение групп в Болгарии, Италии или на Мальте. И это было гениально и прекрасно.

Дорота.Но эта деятельность наверняка не рассматривалась как общественная.

Януш.Я и не получил должности на физическом факультете, но тогдашний декан факультета математики, физики и химии профессор Анджей Бончиньский знал, что из меня мог бы выйти неплохой ученый и что со мной обошлись весьма несправедливо, поскольку именно я должен был получить эту должность. И профессор пообещал мне ее через год, а тем временем — как он сам выразился — собирался передать меня куда-нибудь «на хранение». Он предложил мне переждать этот год. И во время разговора со мной позвонил своему товарищу, доктору Брониславу Журавскому, директору Объединенного вычислительного центра, и попросил его подыскать для меня место. Как раз в это время был организован вычислительный центр, куда требовались специалисты по информатике или программисты. Так, благодаря дружбе профессора Бончиньского с доктором Журавским я вместе с еще одной сокурсницей был принят на работу. В марте я завершил учебу, а в июне уже работал ассистентом в Объединенном вычислительном центре, который должен был стать для меня «камерой хранения». И вдруг я осознал, что здесь происходит гораздо больше интересных вещей, чем в кабинете, для которого меня «сохраняли».

Дорота.Подожди минуту. Ты не был ни членом партии, ни членом ССМ (Союз социалистической молодежи)?