Аритмия чувств

Януш. Порой я подвожу итоги, по разным поводам. Есть в жизни такие моменты, которые напоминают, что часики тикают, и тогда, по случаю дня рождения или Нового года например, задумываешься: а что дальше? В такие минуты я размышляю о том, что, может, действительно одиночества в моей жизни слишком много. Не случайно в моих книгах появляется мотив одиночества, мотив борьбы с одиночеством и выхода из него. Очень часто я одинок по собственному выбору и не чувствую себя покинутым — в этом принципиальная разница. Ведь многое необходимо делать именно в одиночестве, и, собственно говоря, самые важные вещи в жизни, если взглянуть на философию, на научные теории, люди придумали, будучи одинокими. Но тогда это одиночество, которое выбрано сознательно. Это всего лишь разновидность отшельничества, хотя в Соединенных Штатах отшельничество рассматривают как болезнь личности. Ей даже определили место в классификации психических заболеваний. Американцы любят классифицировать все случаи отклонения от нормы, поэтому и отшельничество оказалось в их списках. Но если у тебя нет ощущения покинутости, если одиночество носит кратковременный характер либо выбрано осознанно, то это и не одиночество вовсе. Я сам выбираю свое одиночество и заполняю его различными действиями. Это мой выбор, хотя порой мне и хотелось бы, чтобы кто-то был рядом и, пока я работаю за компьютером, мог помассировать мне плечи или при-

нести стакан чая. И чтобы я мог с кем-то поделиться своими сомнениями. Однако мой компьютер находится в бюро, так что все это маловероятно (смеется). В моей жизни нет этого кого-то. В то же время я не чувствую себя одиноким в обычном смысле слова. Одиночество -хроническая простуда души. Одинокие люди, что доказано, на самом деле часто мерзнут. Многие из них, вместо того чтобы идти к психиатру, идут к терапевту, они промерзли изнутри, и не согреть их ни одеялом, ни алкоголем. Это своего рода вирус, потому что, стоит им только найти родную душу, все болезни у них проходят в одночасье. Нынче это называется психосоматизмом. Нельзя лечить тело, позабыв о душе, и наоборот. У большинства польских врачей, к сожалению, совершенно иной подход к своим пациентам, на самом деле они их просто не интересуют. Причина — в отсутствии времени на эмпатию, и такое отношение не удивляет, если взглянуть на то, как они зарабатывают и как интенсивно вынуждены работать. Они обязаны принять определенное количество пациентов за как можно более короткое время.

Дорота. Тогда они не должны быть врачами.

Януш. На мой взгляд, твоя оценка в этом случае чересчур сурова. К сожалению, такова действительность. Не знаю точно, но, кажется, не проводилось социологических исследований, чтобы определить, сколько людей становятся врачами по призванию.

Дорота. Точно так же, как ксендзами, — немного.

Януш. И эти люди просто вынуждены заботиться о своем существовании. Зачастую они работают в нескольких местах: в поликлинике, больнице, в службе скорой помощи. Подозреваю, что им не хватает времени на проявление эмпатии, даже если она есть внутри.

Дорота. Как ты думаешь, что чем человек старше, тем он хуже переносит одиночество?

Януш. До определенного момента одиночество просто пропорционально числу прожитых лет, но внезапно наступает своего рода пик, или энергетический кризис, когда, например, кто-то уходит на пенсию и попадает в абсолютную яму. Лишь немногие способны найти себе в этот период занятие, чтобы быть полезными. Возможно, мое писательство и есть тот запасной путь, на который я въезжаю своим локомотивом после перевода стрелок, это форма спасения от подобного состояния, когда вдруг исчезнут давление и стресс, которые дает работа. Но я смогу не поддаться одиночеству, поскольку буду понимать, куда двигаться дальше.

Дорога. Но литература не помассирует тебе затылок, не укроет одеялом, не подаст тебе чаю, не поедет с тобой в отпуск.