Аризона на троих. Самый быстрый

Репортёр некоторое время молчал, хмуро глядя между ушами лошади на едва приметную песчанистую тропу, на которой отпечаталась цепочка следов ушедшего вперёд мустанга, потом вслух продолжил свои мысли, которые были связаны с навязчивым вопросом: как случилось так, что он обязан своему спасению столь неприятному типу?

– Я и сам выбрался бы из этого обрыва. – Он отвернул голову раздосадовано глядя как стая грифов крутит чёрную карусель над тем местом, где упали с дилижанса ковбои и была убита часть бандитов. – И вам бы помог.

Девушка так неопределённо кивнула в ответ, что этот кивок с одинаковым успехом мог означать и «нисколько в этом не сомневаюсь» и «ладно, тешьте себя этой мыслью, если она вас успокаивает».

Спустя пять минут тишины Генри перемолол свои досадливые мысли и стал украдкой поглядывать на девушку, нерешительно перекладывая поводья из одной руки в другую и собираясь начать непростой разговор.

– Хотел узнать у вас насчёт того свёртка, - наконец решился он. - Согласитесь, это было странно: дилижанс мчится навстречу пропасти, пули превращают его в решето, а вы в это время бесстрашно обыскиваете мёртвого старика и забираете у него какой-то свёрток, который потом ищет этот аризонец. Ведь он искал то, что спрятано у вас за поясом?.. Только не говорите, что это письмо вашей любимой бабушки.

Глаза девушки пытливо сузились, изучая молодого человека.

– У меня такое ощущение, что вы затеяли этот разговор, чтобы отвлечь моё внимание от вашего собственного поведения. Согласитесь, вы тоже вели себя странно – не сделали ни одного выстрела, чтобы защитить нас.

Щёки молодого человека заалели ярко, как это бывает только у блондинов.

– Если вы заметили, я без оружия, – смущённо ответил он, доставая из кармана аккуратно сложенный носовой платок.

- Разве в Нью-Йорке не знают, что на Дальнем Западе только самоубийцы выходят из дома без оружия?

– Об этом знает любой малец даже у нас на Восточном побережье.

- Тогда почему вы очутились в этих диких краях без оружия? – в голосе девушки зазвучала строгость, какая обычно звучит из уст учительницы, распекающей нерадивого ученика.

Не разворачивая платка, репортёр вытер потный лоб.

– Моё оружие – перо, к тому же я был уверен, что страшилки про Дальний Запад сильно преувеличены.

Вид у молодого человека был настолько смущённый, что девушка решила сжалиться над ним:

– Ладно, не расстраивайтесь, вы всё-таки пытались остановить дилижанс, и меня не бросили, когда я зацепилась юбкой. Вы вели себя как настоящий джентльмен. Надеюсь, вы останетесь им впредь и не станете задавать некорректных вопросов.

Польщённый этими словами молодой человек уже открыл было рот, чтобы заверить девушку, но в последний момент заколебался:

– Знаете… – Он сосредоточенно смотрел на оставшийся на платке серый след от пота и пыли. – Профессия репортёра немыслима, если у тебя нет права задавать вопросы.

– Ге-енри! – с кокетливой строгостью глянула на него девушка. - В первую очередь вы обязаны быть джентльменом, а уж потом репортёром. И не забывайте – мы должны быть союзниками, ведь мы не знаем, чего нам ждать от нашего спасителя.

Джед, словно услышав, что речь идёт о нём, оглянулся, но смотрел он не на своих спутников, а куда-то мимо них вдоль тропы. Девушка и репортёр тоже оглянулись, но не увидели ничего подозрительного. Когда они вновь обернулись к Джеду, тот уже ехал, как ни в чём не бывало.

Репортёр встревожено посмотрел на свою спутницу.

– Мне показалось, он почуял какую-то опасность. Бандиты?

– Сомневаюсь, что по его бесстрастному виду можно что-нибудь понять. Обычный тип отшельника: сухой, не разговорчивый, скрытный. Такие мужчины даже в любви не умеют проявлять своих чувств.

– И крайне не воспитан, – охотно поддержал Генри. – А эта его манера разговаривать, не вынимая сигары изо рта?

– Да, это ужасно, – сокрушённо вздохнула девушка. – Но придётся потерпеть.

Вскоре тропа потянулась по неглубокому каньону. Джед соскочил с седла.

– Спрячьтесь за выступом скалы, – приказал он. – И постарайтесь не высовываться.

– В чём дело? – спросила девушка.

– Делайте, что говорю. Уведите моего мустанга и сидите тихо, даже если ждать придётся долго.

Почувствовав по тону его голоса, что дело серьёзное, девушка и репортёр беспрекословно выполнили требования, а Джед, взобравшись на уступ скалы, стал прислушиваться и поглядывать вдоль каньона. Вскоре с той стороны, откуда они приехали, донёсся мягкий, но отчётливый перестук копыт. Спустя минуту в зализанном дождями песчанистом устье каньона, которое только по центру было взрыхлено цепочкой конских следов, появились едущие в ряд три всадника.

Когда до преследователей осталось не более десяти шагов, Джед, не вынимая револьверов, спрыгнул с уступа на тропу.

– Привет, Джек, – обратился он к ехавшему в центре всаднику, безошибочно угадав в нём главаря.