Арка Купидона

Почему нет, собственно. Это ведь так просто: сначала и вправду рассудок не совсем в порядке, а потом, когда окончательно приходишь в себя, понимаешь, что ты в чужой среде в окружении незнакомых взрослых. Тебя недавно хотели убить – а эти люди кто? Хотят ли они твоей смерти? Не найдут ли тебя здесь те, которые пытались утопить: Анжела и человек в черном гидрокостюме? Она наверняка видела под водой дайвера, то есть Олега…

Инстинкт самосохранения – простейший, как у зверюшек, – мог подсказать девочке такое решение: прикинуться беспамятной.

Хотя амнезия и впрямь могла приключиться. И даже наверняка была поначалу. Но в какой-то момент Соланж все вспомнила…

Конечно. Ведь она явилась по душу Анжелы – не забыла ее!

Девочка вспомнила, но никому не сказала. Ни с кем не поделилась страшными воспоминаниями. Не стала жаловаться, плакать, просить помощи. Потому что уже тогда задумала отомстить!

Так это было или несколько иначе – но Соланж, спасенная Марией Гарсия-Уайт, выросла. Окончила школу. Отучилась в Мадридском университете на факультете медицины. А у приемной матери обучилась всем премудростям фитотерапии. То есть искусству лечения с помощью выжимок-вытяжек из растений.

Однако владея этим искусством, можно не только лечить, но и легко убивать, Реми знал. Потому что существуют смертельные растительные яды, которые не оставляют следов, выявляемых при вскрытии.

Антон. Он умер от неожиданного инфаркта. Якобы.

А что, если…

Аутопсия на месте ничего не нашла. Эксгумацию делать никто не станет, тем более что уже никаких следов не осталось в его организме. Учитывая, что «Элиза» узнала от приемной матери рецепты «колдовских зелий»…

К слову, а не убила ли она приемную мать? «Внезапный инфаркт», сказала директриса школы. Как у Антона. Ксюша писала в смс про наследство, и это очень здравая мысль. Для осуществления плана мести Соланж требовались деньги, много денег. Получить их она могла только в виде наследства от Мэри. Соланж ждала его, ждала, но приемная мать, несмотря на слабое здоровье, все никак не умирала…

И тогда Соланж приготовила свой первый «волшебный напиток», чтобы поскорее получить деньги богатой англичанки. Спасшей ей жизнь…

Теперь не узнать, как было на самом деле. Однако, учитывая характер Аборигенки, в котором весьма ощутимо отсутствие эмпатии, то есть сочувствия ближнему, – она вполне могла убить и приемную мать. Что не означает «сделала», конечно.

Но так-таки могла, да.

…Реми поймал на себе внимательный взгляд директрисы, сеньоры Кармен Родригес.

– Прощу прощения, задумался, – встрепенулся он. – Я бы хотел показать вам фото той девочки, которую я ищу. Здесь она помладше Элизы, ей лет семь-восемь, других снимков у ее тетки не нашлось. Но все же взгляните, пожалуйста.

Реми развернул экран своего смартфона в сторону Кармен. Директор школы сначала бросила на него короткий взгляд, затем, с выражением недоумения на лице, взяла телефон из рук детектива и уставилась на фото Соланж, широко раскрыв темные глаза.

– Это что же у нас выходит, господин детектив? Что Мария Уайт всех обманула? Ведь раз у Элизы есть в Париже тетка, то получается, что она вовсе не из Англии и не племянница нашей Мэри, – и она проницательно посмотрела на детектива. – Или… Или это вы нас обманываете, а?

Реми не ожидал такой сообразительности от Кармен: казалось, от начального рассказа Реми все ушли столь далеко, что уже и не вспомнить, с чего все началось.

Однако она вспомнила и теперь настороженно улыбалась, устремив вопрошающий взгляд черных глаз на Реми.

А тот в скоростном темпе перебирал варианты ответа.

– Сеньора Родригес, – задушевно проговорил детектив, интимно понизив голос, – вы абсолютно правильно подметили нестыковку в версиях. Я восхищен. И, конечно же, тоже озадачен подобным поворотом. Но ответить на наши вопросы может только один человек…

Кармен чуть наклонила голову вбок и придала лицу выражение, которое расшифровывалось как «я вся внимание».

– Это женщина, которая меня наняла! – воскликнул он. – Родная тетя той девочки, которая утонула якобы у ваших берегов… однако недавно встретилась ей на парижской улице. Уже, разумеется, в виде взрослой женщины. Тетя ее узнала по характерным признакам…

– О да, – кивнула Кармен. – Я бы тоже ее узнала много лет спустя. У нее очень специфическая форма губ, такая редко встречается, будто два остроконечных холмика вот тут, видите? – И Кармен обвела пальцем «арку Купидона» на фотографии Соланж.

Ну вот и все. Вот и приехали. Вопросов больше не осталось.

Вернее, совсем немного.

– У вас должны быть фотографии Элизы, не так ли? – произнес Реми. – Ведь детей фотографируют каждый год, если я правильно понимаю. И на выпускном вечере, да?

Кармен Родригес кивнула.

– Давайте найдем эти фотографии. Я их пересниму – особенно ту, где Элиза уже выросла, в конце школы. И покажу своей клиентке. Тогда она сможет точно сказать, эту ли девушку встретила в Париже или другую.

– А мне вы сможете сообщить результат?