Аркада. Эпизод первый. kamataYan

— Он просил передать, что вы — самое безжалостное, что с ним случилось в жизни, но он счастлив, потому что любит вас, мисс Феллер.

И только после этого приложил к ране платок. Который ему протянула Эрна.

Протянула и велела:

— Отведи меня к вертолету. — Но когда Винчи направился к дверям, не выдержала, поддалась накатившей слабости и севшим голосом спросила: — Он не говорил, как хочет назвать ребенка?

Джа понял, что не должен видеть глаз Эрны, и ответил не оборачиваясь:

— Он сказал, что последнее слово все равно останется за вами, — распахнул дверь, внимательно оглядел ждавших их появления спецов GS и приказал: — Трое впереди, трое замыкают. — Помолчал, дождавшись исполнения приказа, и закончил: — Мисс Феллер, пожалуйста, держитесь в шаге позади меня.

И Эрна поняла, что так теперь будет всегда.

…data set future …GARBAGE HEADS… [20]

— Это подлинник? — тихо спросил Джефферсон.

— Без обмана, — заверил клиента Стив.

Они встретились в дальнем коридоре заброшенного MRB, разойдутся через пару минут и больше никогда не увидятся. Разве что на допросе у агентов GS, но об этом никому из парней думать не хотелось. Они разойдутся навсегда, но запись стоит дорого, поэтому Джефферсон сомневался.

— Как я узнаю?

— Не будь дураком, парень, — рассмеялся Стив. — Никто не станет подделывать Слово в Империи. В Одинокой Звезде — пожалуйста, на Мексиканских территориях — пожалуйста, но не здесь.

— Почему? — задал глупый вопрос Джефферсон. Но он был еще молод, всего четырнадцать, и многого не понимал.

— Потому что, продавая запись, я, получается, распространяю древнюю Скверну, за что предусмотрено пять лет каторги. А если я подделываю Слово, то получается, что я его обдумал, принял Скверну и начал ее трактовать, за что получу двадцать лет как террорист. — Стив выдержал паузу и уточнил: — Ты знаешь сколько положено за просмотр Слова?

— Один год каторги и вечное занесение в список неблагонадежных.

— Верно, — кивком подтвердил продавец и деловым тоном поинтересовался: — Берешь?

— Да.

Расставшись со Стивом, Джефферсон сделал вид, что собирается покинуть MRB через разрушенное западное крыло, но, удостоверившись, что продавец ушел, поднялся на три уровня, осторожно прокрался к тайному убежищу, которое оборудовал почти год назад, включил сканер, убедился, что вокруг нет разведывательных дронов, вытащил из тайника старинное, не имеющее выхода в сеть электронное устройство, вставил в него купленный у Стива накопитель и запустил видеофайл.

И вздрогнул, услышав знакомый по прошлым выступлениям голос:

— Будущее… — произнес Орк, несильно растягивая слова. — Для большинства из вас, орки мои, это абсолютно непонятный термин, особенно — далекое будущее, выходящее за пределы нескольких дней. Всего несколько следующих дней кажутся будущим, и вы не можете представить, что случится на их исходе… Вы живете здесь и сейчас, орки мои, вас отучили думать о том, что будет завтра, вас вообще отучили думать, изгадив головы оглушающим потоком информационного мусора. Будущее для вас — это туман абсолютной безвестности и сто тридцать первая серия бесконечного шоу о войнах космической империи, приближающиеся праздники и срок платить по кредиту. А значит, будущего для вас нет — но почему? Почему у вас отняли будущее, орки мои? Чем вы провинились? Зачем вас научили считать, что нет ничего важнее «здесь и сейчас»? Зачем подрезали крылья? Ответ прост: о будущем имеют право думать хозяева, но не рабы. Время для всех разное, для вас оно — работа и кредит, для ваших повелителей — жизнь. И они сделают все, чтобы так оставалось впредь. Чтобы только они определяли, каким будет будущее.

Орк сидел в той же студии, которую Джефферсон помнил по предыдущим записям: в очень темной комнате, стену которой разрывала грубая белая надпись:

kamataYan

Сегодня он был одет в черную мантию с капюшоном и держал в руке круглые карманные часы. Судя по всему — золотые. Сделав паузу, Орк щелчком откинул крышку, посмотрел на циферблат так, словно его действительно интересовало время, и продолжил:

— Вы спрашиваете, почему сейчас, убивая, я говорю о будущем? Потому что все из-за него, орки мои, все только из-за него. Все, что происходит вокруг, делается ради того, что случится потом, ради будущего — ведь время необратимо. Жизнь необратима, орки мои, никто не живет назад, только вперед — в будущее! Тот, кто это понимает, — владеет вами! И живет, сметая преграды настоящего, — живет вперед! В будущее направлены стремления и мечты — не в прошлое! В будущее направлено время и жизнь, сама идея жизни — в будущем! И если у вас нет будущего — у вас нет ничего, даже жизни.

На этих словах Орк впервые посмотрел в камеру и снял smartverre, открывая миру лицо.