Аркада

— Затем, Пончик, что если все пройдет так, как мы планируем, арест отменят и твое личное дело останется чистым, — сказал Митчелл. — Если же мы проиграем, арест спасет тебе жизнь: скажешь дяде Солу, что разобрался в подоплеке происходящего и за это я тебя арестовал. Собственно, так оно и есть.

Несколько мгновений обалдевший Конелли смотрел директору GS в глаза, после чего спросил:

— Почему вы назвали меня Пончиком?

— Джа сказал, что это твой позывной, — рассмеялся Митчелл. — Разве нет?

И внутри у специального агента стало холодно-холодно, потому что директор самой мощной специальной службы в истории человечества только что сознался в участии в заговоре. Расследование закончилось.

Осталось понять, останется ли он жив.

Конелли помолчал, а затем наплевал на предупреждение женщины, которую называли Эрной Феллер:

— Почему вы служите Орку, директор?

Но Митчелл не удивился, не закрылся, а спокойно и при этом убежденно ответил:

— Потому что Орк даст этому гребаному миру то, чего он не заслуживает.

— Чего же?

— Свободу.

— И это говорите вы? — изумился Конелли. — Директор GS?!

Организации, призванной поддерживать установленный порядок.

— Хочешь сказать, что должность должна была сделать меня чокнутым фашистом? — изумился в ответ Митчелл. — Нет, Фаусто, именно моя должность, а точнее — те услуги, которые требовали от меня стратегические инвесторы, их чертовы замыслы, их людоедские желания — именно они доказали, что Орк прав. Во всем прав. И поэтому я пошел за ним: чтобы дать миру свободу… величайшую ценность, которая на фиг никому не уперлась.

— У нас мало свободы?

— Почти не осталось. И "закон Томази" ее добьет.

— То есть все ваши действия, вся кровь, которая прольется… Все это — только для того, чтобы не приняли закон?

— В законе заинтересованы очень большие люди, Фаусто, и все "это" сделано для того, чтобы преподать им урок.

— Я немного запутался, — признался Конелли.

— Это нормально. Теперь скажи, как ты догадался, что Орк и есть А2?

Сначала Фаусто не хотел отвечать, думал закрыться, опасаясь себе навредить, но вопрос был связан с его профессиональной деятельностью, и Конелли машинально произнес:

— Орк слишком умен.

— В Европе хватает умных парней.

— Когда я проанализировал действия Орка, то понял, что он не просто умен — он стратег. Он не решал тактические задачи, как казалось со стороны, а строил империю, не забывая ни о чем. Для этого недостаточно быть умным: требуются блестящее образование, эрудиция, лидерские качества и средства.