Аркадий Бухов

Да, были два Наполеона:
Один из книг, с гравюр и карт.
Такая важная персона.
Другой был просто — Бонапарт.

Один с фигурой исполина.
Со страхом смерти не знаком.
Другого била Жозефина
В минуты ссоры башмаком.

Один, смотря на пирамиды.
Вещал о сорока веках.
Другой к артисткам нес обиды
И оставался в дураках.

Мне тот, другой, всегда милее.
Простой, обычный буржуа.
Стихийный раб пустой идеи,
Артист на чуждом амплуа.

Я не кощунствую: бороться
Со всей историей не мне…
Такого, верю, полководца
Не будет ни в одной стране.

Наполеон был наготове
Всесильной логикой штыка
По грудам тел и лужам крови
Всего достичь наверняка.

Поэтам

Пусть душа безвременьем убита:
Если в сердце алая мечта.
Не бросайте розы под копыта
Табунов усталого скота.
Замолкайте. Время не такое,
Чтобы нежность белого цветка
Разбудила гордое в герое,
Увлекла на подвиг дурака…
Все мертво. Ни песен, ни улыбок.
Стыд, и муть, и вялость без конца.
Точно цепь содеянных ошибок
Нам связала руки и сердца…
Все сейчас — моральные калеки.
Не для них ли думаете вы
Говорить о счастье, человеке
И о тихом шелесте травы…
Не поймут, не вникнут, хоть убейте.
Вашу святость примут за обман.
Не играйте, глупые, на флейте
Там, где нужен только барабан…
Нашим дням, когда и на пророке
Шутовства проклятого печать.
Не нужны ласкающие строки:
Научитесь царственно молчать.

1912

Легенда о страшной книге

Сергею Горному