Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров

Про себя же подумал: как вдова Николая Ильича не могла понять, что я имел право не знать о существовании грамоты… в запасниках музея.

Но главное, я был поражен, что тогдашние красноярские власти ухитрились преподнести бессмысленное и разорительное для всего края убийство Соловьева как выдающуюся победу штаба ЧОН Енисейской губернии.

..Между тем, в компенсацию громадных усилий и принесенных жертв командование войсками ЧОН губернии, вконец обнищавшее население и федеральные власти не получили ни одной золотой песчинки. Два года, потраченные на переговоры с атаманом, ушли впустую. Это привело к полному разорению, опустошению края.

ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ

Автономная Хакасия

Вот что поведал случайный газетчик, который даже не назвал своего имени.

«Стога сена, скирды необмолоченного хлеба; заимочные хозяйства разорены; одинокие и обветшалые дворы пустуют.

Когда-то жизнь здесь била ключом и степь ломилась от громадных табунов. Теперь не то — встретилось одно стадо в 15 лошадей. А в целом — безлошадство. Грузы везут на старых, полубольных лошадях.

Божье озеро давало улов рыбы — теперь нет снастей.

Школы замерли.

Бедность — приниженная, трусливая.

Приниженность — естественное последствие бандитизма»[147].

Вдова Иваницкого + Мурташка = 96 кг золота

Богатства атамана ищут до сих пор. В 1989 году я спускался со своими спутниками в две или три «соловьевские пещеры». Каждая имеет десятки ответвлений и ходов.

Читатель может спросить: «А все-таки было ли там, в этом краю, что искать?»

…Три года спустя после убийства Ивана Соловьева, в 1927 году, в советское посольство в Китае обратилась моложавая, изысканно одетая дама. Сотрудники обратили внимание, что на женщине редкой красоты старинные драгоценности. Это оказалась вдова Иваницкого.

Она вручила послу заранее составленное письмо советскому правительству. Вдова предлагала раскопать тайник со слитками золота по плану, который ей оставил муж. Половину Иваницкая обещала передать государству.

Правительство незамедлительно разрешило. В сопровождении чекистов и других официальных лиц вдова Иваницкого приехала в Чебаки, где было их родовое гнездо и откуда они бежали ровно десять лет назад. Здесь бывшая хозяйка попросила разыскать Мурташку.

— Ты помнишь, — спросила она бывшего слугу, — куда вы ездили с Константином Ивановичем последний раз?

— До смерти не забуду проклятого места! Константин Иванович меня ни за что исполосовал кнутом.

— Это он нарочно сделал, чтобы ты не забыл, где оно находится. Веди нас туда. Я тебя щедро отблагодарю.

Мурташка отвел. Это оказалось совсем недалеко.

— А где стояла палатка Константина Ивановича?

Мурташка показал.

Женщина отсчитала сколько-то шагов в одну сторону, потом, сверясь со своим листком, отсчитала в другую. Наконец, велела:

— Копайте под этим кедром.

Начали копать и нашли. В тайнике хранились 8 слитков. Они весили 96 килограммов. Это составляло ровно шесть пудов. Анализ показал: золото отменно чистое: три девятки…

Вдова выполнила обещание наградить и подарила Мурташке пять золотых пятерок, которые привезла с собой, — 25 рублей. Слуга был потрясен вероломством, просил добавить. Но не получил больше ни копейки. Обобранный раб до конца дней не мог простить бывшей хозяйке обмана: ведь клад без него не нашли бы. Впрочем, и эти пятерки он пропил довольно быстро.

Из вторых рук

Историю найденного клада я услышал в 1966 году от коренного жителя села Чебаки, когда мы стояли с ним возле полуразрушенного «замка» Константина Ивановича Иваницкого. А моему собеседнику ее поведал окончательно спившийся, плачущий Мурташка.

Себе Мурташка не мог простить, что сам не отыскал эти шесть пудов золота. Оказывается, найти их было очень просто.

А вдове Иваницкого он пенял, что она его обманула.

О разорительности государственного воровства

Ждало разочарование и вдову Иваницкого. В Красноярске ей объявили, что из шести найденных пудов ей положены не три, как она рассчитывала, а только полтора — 25 % согласно закону о вознаграждении за случайно обнаруженные ценности. Никакого предварительного соглашения перед своей поездкой на гостеприимную родину Иваницкая не заключала. Ей казалось достаточным, что согласие и гарантии дало советское правительство.

Обиженная вдова вернулась в Китай с какими-то 24 килограммами. Это были два продолговатых слитка с фирменным знаком. Они уместились в небольшой кожаной сумке.

Вполне вероятно, что партчиновники из Красноярска, в сомнительной мудрости которых мы уже много раз убеждались, были горды своей находчивостью. Допускаю, что блистательной сделке — конфискации «на законных основаниях» 24 килограммов золота 999-й пробы, порадовались и в Москве. Там как раз возник дефицит платежных средств.

Но я обращаю внимание нашего теперешнего правительства: играть с интересными женщинами в подобные игры опасно.