Аркадия

И вот тут-то и случилось страшное: когда я зашла в свою спальню, чтобы убрать вещи, на меня вдруг с диким шипением набросилась белая Тереза, до этого двое суток мирно проспавшая в чемодане. От неожиданности я всё уронила, отпрыгнула к двери и затаилась, а кошка, не спуская с меня глаз и курлыкая голубем, вернулась в чемодан, грузно завалилась на бок и принялась тяжело дышать через рот. Я никогда в жизни не присутствовала на родах, но как-то сразу поняла, что вот это – оно. Только что теперь делать – не представляла.

– А кому, по-твоему, надо звонить? – уточнил Илья.

– Так говорю же – не знаю! У моей беременной сестры на быстром наборе три акушерки, а ещё эта… доула!

Илья вздохнул, потеснил меня в сторону и зашёл в дом.

– Ну, значит, я – доула, – сообщил он, снимая кожаную куртку и кеды. – Куда идти?

– Она в моей комнате, прямо в чемодане. – Я заперла дверь и поспешила за ним, но вдруг вспомнила: – И… там это…

– Что ещё? – оглянулся он.

– Там трусы немного разбросаны. Не смотри.

– Будто я не видел твоих трусов.

– Да, но… – Я жутко смутилась. – Срок действия подписки истёк, и тебе не положено на них смотреть.

– Хорошо, не буду.

Илья зашёл в мою спальню и закрыл за собой дверь, а я принялась нетерпеливо наворачивать круги на вязаном коврике у дивана. И хотя меня ещё легонько потряхивало, паника начала утихать, уступая место абсолютной уверенности в том, что раз Илья рядом, он обязательно поможет, не оставит в беде, примет удар на себя.

Ожидание оказалось недолгим: уже через пару минут он вернулся в гостиную и доложил:

– Там всё нормально, но я побуду рядом, присмотрю, только руки помою. Найди мне чистую пелёнку или полотенце, салфетки ещё можно. И на всякий случай ножницы и пипетку, если есть.

– Да, сейчас.

Илья шагнул в сторону ванной, но на ходу обернулся:

– Кстати, в горошек – клёвые.

Я закатила глаза.

А дальше время тянулось издевательски медленно, и я убивала его бессмысленной игрой в шарики на телефоне, сидя на диване и периодически прислушиваясь к тому, что происходило за дверью моей комнаты. А ещё я нервничала. Из-за рожающей кошки, конечно, но сильнее – из-за Ильи, с которым всего несколько часов назад я, казалось, распрощалась навсегда, а теперь он снова рядом, и мы ведём себя так, будто ничего не произошло, будто не было того пронзительного финального взгляда, из-за которого я размазывала слёзы по щекам на пути домой. И весь ужас состоял в том, что мненравилосьтак себя вести, мне совершенно не хотелось прощаться и уезжать, мне было нестерпимо хорошо от одной мысли, что вот он там, за тонкой стеной, – живой, тёплый, на сотую долю процента мой.

Вечер уже откровенно перетёк в ночь, когда я поочерёдно перепробовала все позы сидения на диване, а Илья наконец покинул родильный зал.

– Всё в порядке, – оповестил он. – Четыре котёнка. Послед вышел, сосут хорошо, спят спокойно. Кошка их вылизала, теперь отдыхает. Они так и угнездились в чемодане, я его чуть передвинул в угол потемнее, постарайся их не беспокоить лишний раз хотя бы сегодня.

– Да я туда вообще не пойду! – уверила я. – А кто родился-то? Мальчики? Девочки?

– На них не написано.

– Ну, там, под хвост заглянуть?

– Малевич, ты совсем городская, да?

Я закусила губу, чтобы не расплыться в улыбке, и максимально невинно произнесла:

– А что?

– У котят до месяца под хвостом всё одинаково. Визуально, по крайней мере. Так что пока неясно, мальчики или девочки. Но твоя тётя всё равно назовёт их женскими именами, кот Клементина её же не смущает.

Кот Клементина, спавший на подоконнике, поднял голову.

– А вот, кстати, – прищурилась я. – Тебе не кажется, что в этих кошачьих именах есть какая-то логика, которую я пока никак не могу понять? Хотя кого я спрашиваю! – всплеснула я руками. – Ты назвал волка Тузиком! Логика, ага!

– Но разве не оригинально?

– Другого такого точно нет, – согласилась я. – Спасибо тебе, о мой спаситель.

– Всегда к вашим услугам. Передавай Агате поздравления с тем, что она стала бабушкой.

– Передам обязательно, только про бабушку умолчу, мало ли, – улыбнулась я и тут же выдохнула: – Умираю как есть хочу! Это от стресса, наверное. Вот бы сейчас заточить чего-нибудь вредного… Картошечки жареной. Или рамэн с майонезиком. Или буррито, вот бы буррито с перчиком! Или бургер! Чтоб булки по сантиметру толщиной, а с котлеты чтоб прям жир капал. Душу продам за жирную котлету!

Я торопливо открыла в телефоне приложение для доставки еды, поставила геометку на тётин дом, но с прискорбием обнаружила, что «Нас тут ещё нет» – и грустный смайлик.

– А у вас по ночам еду не доставляют, что ли? – подняла я глаза на Илью.

И заметила, что он нашёл на наличнике старый мазок голубой краски и теперь к нему примерялся, совсем как я пару дней назад. За шесть лет он тоже не вырос.

– У нас и днём её почти не доставляют.

– И даже круглосуточного «Макдональдса» поблизости нет?

– Не-а.

– Эх… – несчастно опустила плечи я. – Прощай, котлета.

– Что, прям очень голодная?

– Угу, – покивала я, по-детски оттопырив нижнюю губу.

И тогда Илья достал из кармана ключи, подкинул их в воздухе и сказал: