Аркадия

Ноукс. Мадам, уверяю вас, домик получится вполне удобный. Мы отвели подземные воды, положили фундамент, там будут две комнаты, чулан под скатом крыши, каменный камин с дымоходом…

Леди Крум. И для кого все это?

Ноукс. Как? Для отшельника.

Леди Крум. Ну и где он?

Ноукс. Простите, не понял…

Леди Крум. Какое право вы имеете строить эрмитаж без отшельника?

Ноукс. Но, мадам!..

Леди Крум. Не спорьте, господин Ноукс. Если я заказываю фонтан, подразумевается, что в нем будет вода. Итак. Какими отшельниками вы располагаете?

Ноукс. У меня их нет, мадам…

Леди Крум. Нет?! А у меня нет слов!

Ноукс. Отшельник найдется, мадам! Можно дать объявление.

Леди Крум. Объявление?

Ноукс. Ну да. В газету.

Леди Крум. Если отшельник читает газеты, на него нельзя положиться.

Ноукс. Не знаю, что и делать, миледи.

Септимус. А место для пианино там есть?

Ноукс(обескураженно). Дл пианино?

Леди Крум. Нет, господин Ходж, так не годится. Мы вам мешаем. Учебное время уходит впустую. (Ноуксу.) Пойдемте отсюда, сэр!

Томасина. Господин Ноукс! Печальные новости из Парижа!

Ноукс. Про императора Наполеона?

Томасина. Нет. (Вырывает из альбома лист с графиком.) Это касается вашего парового насоса. Усовершенствуйте его сколько влезет — ваших затрат вам все равно не покрыть. Наибольшая отдача: одиннадцать пенсов на затраченные двенадцать. А оставшуюся монетку — вот этому автору.

Она передает Септимусу график. Тот пристально его рассматривает.

Ноукс(опять весьма озадаченно). Спасибо, миледи. (Выходит в сад.)

Леди Крум(Септимусу). Вы-то хоть ее понимаете?

Септимус. Нет.

Леди Крум. Тогда с учебой покончено. Я вышла замуж в семнадцать лет. Ce soir il faut qu'on parle franзais, je te demande,[35] Томасина, из уважения к князю. И надень, пожалуйста, синее бархатное платье. Я пришлю Бриггcа уложить тебе волосы. Шестнадцать лет и одиннадцать месяцев… (Идет вслед за Ноуксом в сад.)

Томасина. Лорд Байрон был с дамой?

Септимус. Да.

Томасина. Хм!

Септимус забирает у Томасины свою книгу. Одновременно листает книгу, изучает график и рассеянно поглаживает черепашку. Томасина берет карандаш и бумагу и начинает рисовать портрет Септимуса с Плавтом.

Септимус. Почему из этого следует, что двигатель Ноукса вырабатывает одиннадцать пенсов на затраченный шиллинг? Где это сказано?

Томасина. Нигде. Я попутно сообразила.

Септимус. Автора не особенно интересует детерминизм…

Томасина. А… Ну да, правильно. Ньютоновским уравнениям все равно, куда движется тело — хоть вспять. А теплота так не умеет. Поэтому насос господина Ноукса не может снабжать энергией сам себя.

Септимус. Это всем известно.

Томасина. Да, Септимус, известно. Про двигатели и насосы.

Септимус(после паузы; смотрит на часы). Без четверти двенадцать. На этой неделе вместо письменной работы дайте толкование вашего графика.

Томасина. Я не смогу. Не справлюсь с математикой.

Септимус. Можно без математики.

Томасина все это время рисовала. Теперь она выдирает лист из альбома и отдает Септимусу.

Томасина. Держи. Я нарисовала тебя с Плавтом.

Септимус(смотрит на рисунок). Необыкновенное сходство. Особенно Плавт. Как живой.

Томасина смеется и выходит из комнаты.

У двери в сад появляется Огастес. Он держится несколько застенчиво. Септимус складывает бумаги и поначалу его не замечает.

Огастес. Сэр…

Септимус. Милорд?…

Огастес. Я обидел вас, сэр. Простите.

Септимус. Милорд, я не обижен, но — рад, что вы извинились.

Огастес. Я хотел спросить, господин Ходж… (Пауза.) Ведь Септимус по-латыни «седьмой». Вы были седьмым в семье? Наверно, у вас есть старший брат?

Септимус. Да, милорд. Он живет в Лондоне. Редактор газеты "Забавы Пиккадилли". (Пауза.) Вы это хотели спросить?

Огастес явно чем-то смущен. Принимается разглядывать портрет Септимуса.

Огастес. Нет… Не только… А это вы?… Можно, я возьму?

Септимус согласно кивает.