Аркадия

Септимус берет свои письма и сжигает их на спиртовке.

Сцена седьмая

Валентайн и Хлоя у стола. Гас тоже в комнате. В руках у Хлои две субботние газеты. Она в будничном платье эпохи Регентства,[30] без головного убора.

Валентайн печатает на портативном компьютере. На нем тоже костюм в стиле Регентства, довольно неряшливый.

Вся эта одежда, очевидно, извлечена из огромной плетеной корзины с крышкой. Гас продолжает рыться в ней, подыскивая одежду для себя. Находит пальто эпохи Регентства, примеривает.

На столе появились два геометрических тела, пирамида и конус, высотой в полметра; такие обычно используют на уроках рисования. Еще на столе горшок с карликовыми далиями — на современные далии они не похожи.

Хлоя(читает). "Даже в Аркадии. Секс, литература и смерть в Сидли-парке". Рядом — портрет Байрона.

Валентайн. Почему не Бернарда?

Хлоя(читает). "Байрон дрался на дуэли, оказавшейся роковой, — утверждает ученый…" Валентайн, первая до этого додумалась?

Валентайн. Нет.

Хлоя. Но я же еще ничего не объяснила. Слушай! Будущее запрограммировано, как компьютер. Правильно?

Валентайн. Да, если принять теорию о детерминированной Вселенной.

Хлоя. Вот видишь! А все почему? Потому что все — включая нас с тобой состоит из атомов. Атомы прыгают, катаются, стукаются друг об друга, как бильярдные шары.

Валентайн. Верно. Еще в двадцатых годах прошлого века один ученый — не помню имени — утверждал, что, опираясь на законы Ньютона, можно предсказывать будущее. Естественно, для этого нужен компьютер — огромный, как сама Вселенная. Но формула, так или иначе, существует.

Хлоя. Но она не срабатывает! Ведь правда же? Согласись! Не срабатывает!!!

Валентайн. Согласен. Расчеты неверны.

Хлоя. Расчеты ни при чем. Все из-за секса.

Валентайн. Да ну?

Хлоя. Я уверена. Хотя — спору нет, Вселенная детерминирована, Ньютон был прав; вернее, она пытается соответствовать его законам, но все время сбоит. Буксует. А причина одна-единственная: люди любят не тех, кого надо. Поэтому сбиваются все планы и искажается картинка будущего.

Валентайн. Хм… Притяжение, которое Ньютон сбросил со счетов?… Одно яблоко трахнуло его по башке, а другое подкинул змей-искуситель?… Да. (Пауза.) Пожалуй, ты додумалась до этого первая.

Входит Ханна с бульварной газеткой и кружкой чая.

Ханна. Как вам такой заголовочек? "Блудливый Байрон убил поэта".

Хлоя(довольно). Давай скорей почитаем!

Ханна отдает ей газету; улыбается Гасу.

Валентайн. Смотри, какая огласка! Как они только разнюхали?

Ханна. Не будь наивным. (Хлое.) Эту газетку твой папа просил вернуть.

Хлоя. Ладно, ладно.

Ханна. Вот идиот.

Хлоя. Ты просто завидуешь. По-моему, он великолепен. (Встает, направляется к выходу. Обращается к Гасу.) Клевый костюмчик. Только не с кроссовками. Пойдем, одолжу тебе пару туфель без каблука. По стилю как раз подойдут.

Ханна. Привет, Гас. Вы все так романтично нарядились.

Гас идет за Хлоей. Неуверенно улыбается Ханне.

Хлоя(напористо). Ну, ты идешь?

Она придерживает дверь для Гаса и выходит следом за ним.

Но шлейф ее неодобрения остается в комнате.

Ханна. Главное — уметь вовремя начихать на мнение молодежи. (Снова обращается к газетам.)

Валентайн(с тревогой). Надеюсь, она не влюбилась в Бернарда?

Ханна. За Хлою не беспокойся. Уже не маленькая, имеет право и ножки раздвинуть. Ага, "Байрон дрался на дуэли, оказавшейся роковой, утверждает ученый". (Повторяет скептически.) "Утверждает ученый".

Валентайн. Возможно, все это — чистая правда.

Ханна. Чистая? А как ты поставишь пробу? Пусть будет хотя бы не грязная ложь.

Валентайн(довольно). Все как у нас в науке.

Ханна. Если Бернард ухитрится пускать пыль в глаза до самой смерти — его счастье.

Валентайн. Ну точь-в-точь как в науке. Только страх перед судом потомков…

Ханна. Не думаю, что это так затянется.