Аркан

— Ты не должен сиять, — Ноа заговорил так внезапно, и слова прозвучали так дико, что Найд дернулся, невольно пихнув паренька в бок. Тот продолжал бормотать себе под нос, потупив глаза: — Люди в коронах приходили, искали тебя. Ты теперь под розой, но, если засияешь, они придут. Они злые.

Анафаэль сидел, раскрыв рот, и откровенно пялился на молодого послушника. Он успел привыкнуть к его загадочной манере выражать свои мысли, которая многих ставила в тупик. Монахи-лечцы считали, что паренек не совсем в себе, некоторые смотрели на него как на слабоумного. Поговаривали, что оттого родители и сплавили его в обитель, подальше с глаз, хорошенько заплатив за содержание настоятелю. Найд не знал, была ли доля правды в этих слухах. Сам он заметил, что слова Ноа, как неуместно и странно они бы ни звучали, всегда имели смысл. По крайней мере до сего момента.

— Как они выглядели? — решил он уточнить, не слишком надеясь на рассудительный ответ. — Люди в коронах?

— Ты знаешь. У них черные сердца, хотя венцы сияют.

«Исчерпывающие сведения», — с досадой подумал Найд, глядя в доверчивые карие глаза послушника.

— А четырехпалого среди них не было? — на всякий случай спросил он, замирая сердцем.

Ноа отрицательно покачал головой.

«Так, это уже что-то. Кто бы ни пожаловал в обитель, это был не Мастер Ар. Может, СОВБЕЗовцы? Но при чем тут короны?!» Внезапно Найда осенило, и он уставился на нескладного послушника так, будто у того за спиной выросла пара крыльев. «Ауры! Они ведь напоминают короны! По такой я сразу опознал мага в Джейремии, да и в Мастере Аре. Но как Ноа мог их увидеть? Неужели и он сам…»

Найд сощурил глаза, пристально изучая макушку паренька. «Так, хохлы торчат, видно стриг монах, да еще и садовыми ножницами. А вот ауры нету, даже слабенькой». Тут в груди кольнуло противным холодком, пустота в голове налилась тяжестью. «Что, если аура есть, только я ее не вижу?» Он снова принялся сверлить монашка взглядом, благо тот ничего не подозревал и только глуповато улыбался да глаза отводил, смущаясь. Нет, ничего. Только лоб заломило, будто морозный ветер выдул из него тепло. Голова снова закружилась, и сад поплыл на запад, покачивая голыми ветками. Анафаэль скользнул со скамьи, но дрожащая рука Ноа ухватила его под локоть:

— Что ты?! Нельзя тебе сиять! Они узнают и придут, — горячо зашептал парнишка прямо в ухо, то ли удерживая Найда на скамье, то ли цепляясь за него, как утопающий. — Придут, и возьмут тебя, и будут мучить, мучить, пока… — Ноа сбился, захлебнувшись словами, и сидел, тяжело дыша куда-то в шею подопечного, так что короткие волоски на ней щекотало.

В голове у Найда чуть прояснилось. Он отстранился и увидел лицо парнишки. Крупные слезы катились по обветренным щекам. Будто не отдавая себе отчета в происходящем, Ноа слизывал языком соленые капли, когда они попадали на губы. Зрачки красивых глаз были такими огромными, что радужки казались черными. Они не отрывались от Анафаэля, но смотрели сквозь него.

«Свет! Что же с ним сделали?!» Найд осторожно поднял руку и неловко полуобнял монашка. Ноа вздрогнул, судорожно хлюпнул носом и уткнулся лбом в сочувственное плечо. Так они сидели некоторое время молча, если не считать того, что порой послушник шумно сморкался в плащ.

— Значит, ты тоже можешь… сиять? — Найд использовал изобретенное Ноа определение волшебства в надежде, что так будет проще до него достучаться.

Паренек мотнул головой и утер нос:

— Нет.

— Ты уверен? — нахмурился Анафаэль, припомнив «короны». — А раньше?

Ноа тяжело вздохнул и выпрямился, щурясь на собеседника припухшими глазами:

— Я видел… вещи. Странные вещи, которые другие не видели. Тогда отец повел меня на испытание. То есть меня уже проверяли один раз, в детстве. Я этого не помню, но меня отослали домой. Отец сказал, они тогда могли ошибиться. Он очень хотел, чтобы я стал одним из тех, в коронах, и жил в белом замке вместе с ними.

Послушник замолчал, ковыряя грязь носком облупленного сапога. Найду не терпелось услышать продолжение истории, и он подбодрил паренька:

— Что же случилось?

Ноа провел рукавом рясы по лицу, отирая мокрые щеки:

— Он выглядел немногим старше меня — тот, кто испытывал. Корона у него была такая… прозрачная. Он вошел в мою голову. Смотрел моими глазами, а когда увидел то, что я видел, он испугался. Мне стало очень больно, здесь, — монашек приложил пальцы к вискам, потом ко лбу. — И страшно. Потом я плохо помню. Кажется, пришел большой человек, и корона у него была высокая. Цвета пропали, все стало белым. Я думал, что умер, — он снова замолчал и поежился. Поднимался ветер, ветви деревьев печально отдавали ему последние, изорванные непогодой одежды.

— Как ты попал сюда, в обитель? — осмелился спросить Найд. Он не совсем понимал, что на испытаниях пошло не так. «Может, маг попался неумелый, неопытный? Или сила, которой владел Ноа, превосходила его возможности? Нет, что-то тут не сходится».