Аркан душ

Нам очень много еще предстояло. Но мы были вместе, и одно это вселяло уверенность – мы со всем справимся!

А кристалл со спящим эльфом, который бережно привезли в крытой повозке и устроили сначала в отдельной юрте, а потом и в отдельной комнате, как Леша и обещал, действительно стал нашим семейным сокровищем… и горьковато-терпким напоминанием о том, что так и не сбылось.

Он так и стоял в особой комнате следующие триста лет, и я навещала его почти каждый день, хоть на пару минут. Постепенно сам Эльре словно ушел в туман, забвением подернулись его слова, запах, чувства… только тянущее какое-то сожаление, постепенно переродившееся в легкую светлую грусть.

Осталась всего лишь красивая до перехваченного дыхания картинка внутри огромного кристалла. Которая так и не проснулась.

Ни через триста лет, ни через шестьсот, когда я сама уже собиралась уходить из этого мира вслед за мужем. Мы прожили великолепную и очень долгую жизнь. Моя магия и его собственные способности шамана позволили Алексею не стареть очень долго, так что мои страхи не сбылись, и он не оставил меня молодой вдовой. И теперь, когда его силы уходили на глазах, я со спокойной душой и легким сердцем собралась в путь. А мой спящий эльф не останется без попечения. О нем позаботятся как о самом главном сокровище.

Дети выросли. Катерина все же вышла замуж за своего Крокодила и родила ему еще двоих детей. Никита, как настоящий эльф, взрослел гораздо медленнее, чем другие дети, но он никуда и не торопился, сполна наслаждаясь свободой детства и ранней юности. А потом…

А потом паршивец сбежал покорять эльфийские земли и требовать свое наследство. Скольких седых волос стоило нам его приключение, сколько раз едва не разразилась война, когда он умудрялся в очередной раз влипнуть в неприятности!

Но сын всегда справлялся сам. И в конце концов добился своего. Стал полноценным эльфийским лордом, вошел в совет, и медленно, последовательно, но через колено ломал эльфийское высокомерие. Он твердо вознамерился построить единый мир для всех…

А потом сыночка влюбился и мы несколько лет жили на вулкане, потому что его ненаглядная эльфийка оказалась той еще оторвой. Первая лучница, первая женщина-егерь. Но внуков она мне родила как на подбор.

Они уже тоже выросли… многое изменилось в этом мире с тех времен, как несчастная и растерянная попаданка искала свою семью и пыталась выжить. И эти изменения мне нравились.

Но всему приходит конец. Что-то ждет нас за порогом? Ведь я точно знаю – смерть – это только начало.

Эпилог.

Первая Межрасовая Орбитальная станция дальнего космоса "Натаэль". 3017 год от объединения. Археологический музей центрального яруса.

– Да подожди ты! Тихо… ох, аррасрраш!

– Сама тихо, дура ушастая! Только попробуй экспонат уронить, я за тебя больше ни одной домашки по астронавигации не сделаю, поняла?!

– От зеленой мымры слышу. Подвинься, крокодилица… подумаешь. Попросишь еще у меня шпору по истории рода! И вообще, это была твоя идея поучаствовать в дурацком пари!

– Ладно, не ворчи… где тут блин этот спящий древний ушан? Слушай, а вдруг он давно в мумию превратился? Я что-то не готова целовать труп…

– Раньше надо было думать… пчхи! Откуда тут столько пыли? Автоматические уборщики отменили как класс?

– Ой, вот он! Смотри!

– У-ух ты-ы…

Две щупленькие тени, крадущиеся в темноте запасника главного археологического музея первой межрасовой орбитальной станции “Натаэль” скрестили лучи от фонариков на большом, тускло отсвечивающем кристалле.

– Ну и как его целовать? – немного разочарованно спросила тоненькая светловолосая девочка лет семнадцати, машинально заправляя за изящное заостренное ушко светлую прядь.

– А шархуш его знает, – задумчиво отозвалась вторая, довольно высокая и чуть угловатая девочка, чье миловидное личико было украшено узором из золотисто-зеленой чешуи, а огромные янтарные глаза светились, кажется, сами по себе.

Девочки несколько минут зачаровано вглядывались в глубину таинственно мерцающего кристалла и любовались совершенной и безмятежной красотой замурованного в нем мужчины.

– Совсем молодой, – задумчиво прокомментировала змеедевочка, подсвечивая себе фонариком, чтобы лучше разглядеть экспонат.

– Ага. И какой-то слишком… идеальный. Знаешь, ну вроде как статуя. Слу-ушай! А тебе не кажется, что это все одно большое… э… большая афера? Никакой это не эльф из легенды про прародительницу, а просто голограмма? Компьютерная картинка, замаскированная под артефакт!

– Ты только Катерине Никитичне такого не скажи. Она тебе живо выпишет артефактную голограмму по заднице за незнание истоков…

– Нет, ну ты серьезно? Веришь, что это все правда? Эти сказки про прародителей, ну, что Натаэль любил не только ее муж, Великий Объединитель, но и какой-то неизвестный эльф, который пожертвовал за нее жизнью и заснул на триста лет?