Аркан общемировых историй

– Но у них амбиции хотя бы были… – громко прошипел Генрих. – Как и у меня… Как и у Юнайта! И кто нам помешал? Да человек, который никогда не предложил ничего впечатляющего и просто исполнял свои обязанности, будто он – обычная канцелярская крыса, а не член организации, способной изменить мир к лучшему! Понимаю, почему Геллиум, мое несчастное детище, к созданию которого я шел всю свою жизнь, вызвал у всех отторжение – не из-за того, что был несовершенным, нет… Мне нужно было обратиться к Юнайту! И тогда бы Геллиум, получивший уникальные силы и знания, мог бы навести порядок не только в Саксона́рии… А кому это не понравилось? Таким, как ты, которым бы попросту не нашлось места в дивном новом мире!

– Ты был опасен для общества!

– Может быть… Но скажи, разве человек, который готов ради жизни в бесцветных обстоятельствах убить друга, продолжает оставаться адекватным?

– Я уже и забыл, что между нами была дружба.

– Нисколько не сомневаюсь… Именно поэтому будет гораздо легче убить тебя. Проект «Геллиум» возродится, хочешь ты этого или нет… Хотя кто тебя спрашивает?

– Ну давай, убивай, раз собрался, – с вызовом произнес Яррен.

– А это сделаю не я… Зачем мне опускаться до такого уровня? – довольно вопросил Генрих. – Это сделает Юнайт… Готовься к тому, что тебе будет максимально больно.

– Напугал…

Генрих кивнул Юнайту, и тот направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Сделав несколько щелчков, «Черная месса» застыл в ожидании.

Яррен мысленно приготовился ко всему. Топфер откинулся на спинку стула, расплывшись в довольной улыбке.

То, что Лоренц увидел, его удивило, но не более, хотя подобная реакция могла показаться странной, ибо по лестнице спускались его покойные родители и…

Он сам.

Только в пятилетнем возрасте.

Яррен-ребенок встретился взглядом со взрослым Ярреном.

Лоренц сглотнул слюну. Способ расправы был выбран изощренный и даже неприятный, ибо убийцы коснулись наиболее светлых воспоминаний из жизни Яррена. Но он был рад снова увидеть своего отца, на которого сейчас стал невероятно похож, красавицу-мать, за которой ухлестывала практически вся мужская часть Галле, и самого себя, когда еще умел искренне, совершенно по-детски улыбаться…

– Полагаю, с таким ты еще не сталкивался, – хохотнул Генрих. – Мы научились немного колдовать со временем и выяснили интересную вещь – чтобы убить человека, необязательно делать это самому… Достаточно лишь столкнуть жертву с ней же, только из прошлого.

– А как же остальные члены моей семьи? – поинтересовался Яррен.

– До них мы, к сожалению, не смогли добраться, – несколько отстраненно ответил Топфер.

– Неужели?

Тон произнесенного слова-вопроса передернул создателя «Геллиума», ибо он помнил, что так Лоренц показывал, что обо всем догадался. Согнав с себя сомнение, Топфер вернул самообладание и воскликнул:

– Но что это меняет? Ты же уже мертв! А чтобы окончательно добить живой – ха-ха – труп, Юнайт сделает кое-что еще…

Вальварен прекрасно знал, что ему нужно было сделать.

Вытащив раскладной нож из кармана, он перевел его в «боевой режим», после чего быстро и точно нанес смертельное ножевое ранение сначала отцу Яррена, потом – матери, а под конец – и самому Лоренцу-ребенку: «Черная месса» спокойно убивал детей и при жизни, потому никаких угрызений совести и прочей неловкости не испытал.

Образы из прошлого медленно рассыпались в смесь песка и праха.

Юнайт провел ребром ладони по горлу, обращая жест в адрес Лоренца.

Генрих терпеливо выжидал. Мысленно досчитав до десяти, он удивился сам себе, после чего переглянулся с Юнайтом.

Что-то у них пошло не так, ибо Яррен продолжал сидеть на своем месте. Живой и здоровый – правда, сжавший руки в некоей молитве.

«Только не говори, что снова решил провести меня…» – мысленно выругался Топфер. Очевидно, эта мысль отразилась на лице, потому что Лоренц, усмехнувшись и даже позволив себе пару смешков, обратился к несостоявшемуся гению в области науки и техники:

– Хорошая попытка, Генрих…

Мысленная ругань подтвердилась, когда Топфер увидел, что Яррен приложил пальцы правой руки к своим глазам, чуть запрокинул голову, после чего сделал рукой движение, будто снимает с себя некую невидимую вуаль. Сжав «покрывало» в кулаке, Лоренц довольно заметил:

– Ты можешь, конечно, достать оружие, от названия которого произошла твоя фамилия… Но, как говорит нынешняя молодежь, «я то́пфа твой шатал»…

Это было для убийц уже слишком.

Юнайт сплюнул и решил разобраться с Ярреном по старинке, а потому быстро побежал к нему.

– Ошибочка! – воскликнул Яррен и бросил «вуаль» в Юнайта.

Невидимое оружие врезалось в Вальварена и сбросило его с ног – сложилось ощущение, что на «Черную мессу» напал незаметный дикий зверь. Генрих собрался предпринять попытку помощи, но Лоренц произнес фразу на непонятном для многих окружающих языке:

– Ха́й-ул дир дьях ли́йла…

И Генрих почувствовал, что его будто привязали к стулу чем-то тугим и плотным, а металлическая перчатка свалилась с руки, обнажив вместо кисти нечто, похожее на сероватое осклизлое щупальце.

Посетители ахнули, глядя на происходящее.