Арканы Мерран. Сбитый ритм (СИ)

Шестиногие тягловые животные, похожие на волов, тянули повозки вдоль реки Ледяной, той самой, в которой мне чуть не довелось утонуть. В наземные глубины Мерран вела единственная проезжая дорога — широченный тракт с гладким пружинящим камнем. Вела, вела, и уводила прочь ото всего, что я знала, умела, желала. Да, нечто подобное уже приходилось пережить, но тогда я хотя бы понимала, чего ждать от мира во всех смыслах этого слова. Сейчас же дорога вела в буквальном смысле слова в никуда.

Единственное, что помогало не свихнуться, это посиделки с Эвелин в лазарете. В отличие от большинства артистов, лекарка замечательно знала Высокий язык, но главное — тоже носила Орры, а общая беда сближает. Мы перекладывали и растирали травы, болтали, молчали, обменивались ощущениями, как у кого ноют «незримые оковы» на перемену погоды. И всё же история, как и почему молодая лекарка оказалась пленницей, так и осталась тайной.

Кроме самой Эвелин, я начала регулярно общаться с её «постоянными клиентами» Маро и Отто. Эти ребята, что спасли меня от паразитного плода, и правда оказались теми самыми выжившими после охоты на монторпа. Не смотря на довольно неприятные раны, я ни разу не видела, чтобы юноши грустили. Наоборот, они постоянно подбадривали меня, рассказывая театральные байки — мол, не так все плохо, а даже интересно. Я смеялась, восхищалась, верила… Но видела всё равно другое. Ведь Дарн не отменял репетиций.

Вернее, отменял. Но только не для меня.

Со стороны это, наверное, выглядело забавно. Практически на каждом привале, Дарн заставлял меня ужинать вместе с ним и его помощниками, но не давал нормально поесть, пока выбранная часть номера не выходила без огрех. Я нервничала. Живот подводило от запахов еды. Я сбивалась. Директор хмурился, священник Курт вздыхал, клоун Трен качал головой… а брат директора Халнер, он же — мой наставник по работе с пространством — незаметно откладывал в сторону вкусные куски, которые скармливал мне после того, как Дарн заканчивал измываться. Семейка извергов, монторп их подери!

Потом от дороги стали отходить посыпанные мелким щебнем проселочные дороги. Все они вели в никуда, точнее, к вымершим городкам и деревням. Поначалу Дарн пытался мародерить, но быстро плюнул. Решив не размениваться по мелочам, он двинул караван в ближайший крупный город.

Речной стоял на широком изгибе Ледяной реки, и носил гордое звание столицы Предгорного округа. Судя по картам, округ этот занимал главным образом лесистые предгорья Великого хребта, некоторую часть гор до Полуденного ледника, и немного болот на востоке… Не самый большой округ в Мерран. Но три средних княжества моего мира будет.

Театральный караван подошел к Речному со стороны предгорий. Дорога вилась между высоченными холмами, и заканчивалась в лощине, перегороженной заставой: каменные деревья в четыре человеческих роста, хищный плющ по краям и крыше, толстенные решетки ворот. Ну и украшение в виде троих относительно свежих висельников — двое молодых ребят и девушка. Полуголые. На груди, лбу, спине — клейма диска Апри, да такие глубокие, что видно кости.

— Храни Великий Апри! Еретики! — ужаснулась Хелия, хозяйка повозки, в которой я ехала.

— Эээ… их ведь сжигают, вроде? — аккуратно спросила я.

— Конечно! Но эти, видимо, не осквернители, — качнула головой Хелия, — слышала, политических частенько вздергивают. Позорище! Глупости свои толкать! Даже Эпидемия не помешала! Как такие только ходят под солнцем!

Она поёжилась, и хлестнула тягловых шестиногов. Я снова поглядела на висельников, и вдруг заметила на спине одного из них кровавые линии, похожие на узор Орр. Хм. Политические еретики, значит. Интересненько…

Тем временем, повозка заехала на площадку, где собирался караван для тщательного досмотра. Он продлился почти три дня. Досматривали всё: повозки, вещи, подпространственные «шкафы». И, конечно, переписывали людей.

Оказывается, в Мерран издревле велась огромная База Крови, в которой хранились сведения о гражданах Империи. Туда писали всё — происхождение, болезни, перемещения, так что вместо подорожных грамот и именных пластин, здесь просто прокалывали палец. Всего одна алая капля — и на задней стороне громоздкого ящика постовой мог прочесть имя и любые другие сведения, включая перенесённые болезни.