Архаические мифы Востока и Запада

Одновременное существование трех или четырех миров (Небо, Средний мир, Земля, Преисподняя) обычно для почти всех мифологий. Но для скандинавской мифологии характерно совершенно особое представление не о «трех» (или «четырех»), а о «семи» или «девяти мирах», существующих одновременно и населенных людьми, асами, ванами, [237]альвами светлыми и темными, йотунами, двергами (карликами), вероятно, морскими существами, а также мертвыми (Нифльхейм, Хель). [238]Это, как нам предложила считать О. А. Смирницкая, следует — как и уникальные особенности египетской мифологии — связать с экологией среды обитания. Норвежцы и исландцы — земледельцы, скотоводы, рыбаки и мореходы — заселяют лишь узкую, прерывистую зону растительности по побережьям и вверх по долинам, которая только и воспринималась как мир людей. Он окружен, одной стороны, миром моря и за морем — неким «внешним миром», Утгард, а с другой — миром или даже мирами гор, где есть свои не освоенные людьми долины, озера и т. п. Это Йотунхейм, мир йотунов, живущих внутри скал, на «видде» — плоскогорье, знакомом оленеводам-саамам («финнам», которые недаром считались колдунами), но совершенно безвестном для скандинавского оседлого населения. Видимо, надо еще отличать враждебный скальный мир йотунов от благодетельных горных недр — мира двергов и темных альвов; а есть еще отдельные миры леса и горной тундры. Это ощущение жизни на краешке горной, лесной и морской стихий и позже всегда было очень живо у скандинавов. Почему миров все-таки получается семь или девять — это другой вопрос, относящийся к еще не понятой нами магии чисел, но существенно, что скандинавский космос — многомирный. Поэтому эквивалент титанов в скандинавской мифологии — йотуны — не предшествуют миру богов, а сосуществуют с ним.

Это было некоторое отвлечение в сторону — вернемся к более обычному трехмерному мифологическому космосу.

Либо сам первобог, либо последующие сотворенные божества создают «подмостки» для мировых событий, разделяя первомир надвое (третий мир образуется в промежутке между ними). Если представляется, что Небо и Земля существовали уже до творца нынешнего мира, то этот истинный творец должен прекратить конкурирующее, «неблагоприятное, неправильное» творение (мифологема, широко распространенная в Старом и Новом свете): Урана кастрируют, [239]бог воздуха Шу поднимает Нут с Геба, бог-громовержец Индра также разделяет брачную пару Неба и Земли (небо и земля — нераздельные — еще ранее уже могли быть созданы, чаще всего из водной бездны: в Египте — Атумом, в Индии, видимо, Варуной). Атум — световой или даже солнечный бог, творец par excellence в одном из вариантов египетской мифологии; в другом варианте творец — Птах (Pt), не имеющий другой функции, кроме «творения», «открывания» (афраз. *pt). [240]

Борьба творцов «нашего» мира с творцами «старого» мира или с возможным «конкурирующим» миром наиболее ярко и причудливо рисуется в хурритских мифах, дошедших до нас по большей части в хеттских переводах и переложениях. [241]Хурритское происхождение их не подлежит сомнению, так как все названия местностей в них хурритские и названия богов — хурритские или заимствованные из аккадского в хурритский.

В древнейшие времена — сообщает одна песнь — был бог Алалу (или Алала; возможно, бог злаков), а Ану, бог Неба, возглавлял других богов и в то же время прислуживал Алалу. На девятый год (век?) Ану сразился с Алалу, и тот упал в темную землю. Ану воссел на его престол, и могучий Кумарве («тот, что [бог] куммийцев» — «олимпийцев» хурритского пантеона) прислуживал ему. На девятый год (век?) Кумарве сразился с Ану, и тот улетел птицей на небо. Но Кумарве нагнал его, откусил ему детородные части и проглотил их, а самого Ану сбросил с неба. Ану проклинает Кумарве, крича ему, что он, Ану, обрюхатил его богом-громовником (= Тешшубом), рекой Тигром и славным Тасмисом (богом-близнецом или оруженосцем громовержца). Затем Ану скрылся на небесах, а Кумарве начал выплевывать богов. (В этом месте текст поврежден, и кажется, что выплюнуть бога-громовника Кумарве не удается. Следует неясный и длинный пассаж, посвященный тому, как и каким путем удается богу-громовержцу выйти из тела Кумарве; возможно, он вышел через его череп.)

Вторая поэма, «Песнь об Улликумми», [242]рассказывает о попытке старшего бога — Кумарве отомстить младшему — громовнику и его миру. Она содержит еще больше элементов чудесного и, как полагает Н. Б. Янковская, построена на вызывании шутовского страха и шутовской разрядки. Кумарве задумывает свергнуть громовержца; надев свои крылатые башмаки, [243]он покидает свой город Уркиш (в верхней долине Тигра); в холодном озере (совр. Гёльджюк?) он находит гигантскую скалу и совокупляется с ней пятнадцать раз. (Следует лакуна.)