Архангел

– Действовал через пятое, – уточнила Лирет, как будто я сама этого не поняла.

– Показывай записи с прилежащих территорий, – я глотнула кофе.

Дороги, машины, люди. Серого седана нигде не видно. И мужчины тридцати лет, внешне похожего на повзрослевшего Кларка Нимана, тоже.

– Он знает местность, – сделала вывод я. – Знает, где нет камер, как подъехать, как уйти. Он изучил эту территорию, – я обернулась к Дадли. – Где он берет деньги? Где покупает еду? Снимает жилье? Невидимок не существует, мы просто не знаем, где искать. Вы подняли данные по регистрациям новых жителей округа за последний год?

– Да, – ответил Шатски. – Там более десяти тысяч имен и сверка по фотографии ничего не дала.

– Поднимайте перепись за последние пять лет. За десять! Сверяйте с лицами всех жителей округа. Лица с камер на улицах! Проверьте их все!

– Полли, при всем уважении, – вставила Лирет, – но для такой работы нужно другое оборудование и мощности, как в центре управления.

– Тогда начинайте проверять вручную!

– Не кипятись, – посоветовал Дадли.

– Что по камерам с прилегающих улиц возле дома Ригарда?

– Нет совпадений, – ответила Лирет.

– Модель оружия, из которого стреляли, определили? Рост стрелка? Правша или левша? Размер его обуви? Марку и модель ботинок? Где вся эта информация? Почему ее все еще нет?

– Потому что этим занимаются криминалисты, а не мы, – ответил Дадли. – Полли, ты знаешь, как только они установят, сразу сообщат.

– Впервые, установив личность подозреваемого, мы не можем его найти, – я вышла из фургона и хлопнула дверью.

Я была зла. Невидимок не существует! Его лицо нигде не появляется. Нет сведений о регистрации. Он разбирается в оружии. У него есть это оружие. Следы от обуви напоминают протектор армейских ботинок. Он умеет взламывать электронные системы и чистить данные.

И тут у меня возникла мысль. А если это он подменил фоторобот Эндрюса Годфри в системе? Мы тогда решили, что кто-то хотел подставить Уоррена. Но что, если это было не так? Если измененный фоторобот был пропущенным посланием от нашего убийцы?

Я вернулась в фургон.

– У нас в системе остался измененный фоторобот Эндрюса Годфри? – спросила громко.

– Тот, который неправильный? – уточнила Лирет.

– Да.

– Есть.

– Выведи на экран.

Лирет поискала в системе и вывела изображение.

– Прогони это фото через нашу базу данных. Я хочу знать, кто на нем изображен.

– Этого человека может не быть в нашей базе, – ответил Дадли. – Его вообще может не существовать.

– У меня чутье. Прогоняй изображение, Лирет.

Агент начала сверку. Изображения на разных маленьких экранах мелькали перед глазами очень быстро. Я сделала глоток кофе, другой, наблюдая за сверкой.

– Она может занять минут двадцать, – напомнила Лирет.

– Я подожду, – пригубила кофе в третий раз, и вдруг, совпадение!

Шатски даже воскликнул: «Да что б меня!».

– Это Блейк Уэсли, – произнесла Лирет. – Отец Ника Уэсли, который погиб при исполнении.

– Вместе с матерью Ника Уэсли, – добавила я. – Он изначально дал нам подсказку. И мы ее прозевали! Я прозевала!

– Полли, это бы ничего не изменило, – заметил Шатски.

– Мы бы смогли связать это с Алексеем Остаповым, который был связным на задании родителей Уэсли, и копнуть в дело Дженни Стэн и прошлое Ригардов гораздо раньше! Как подозреваемый взломал базу данных архиереев, чтобы заменить фоторобот? – спросила я.

– Профессионально, – ответила Лирет. – Следы взлома системы практически отсутствуют, но они есть.

– То есть он не знал пароль Уоррена Райта, – кивнула я. – Так с кем мы имеем дело? С хакером? Супергероем? Суперагентом?

Остальные молчали.

– Мне нужно поговорить с Райтом, – я пулей вылетела из фургона и побежала к больнице.

***

Заметив меня, Уоррен встал и оставил Айени и Мэйю одних. Подошел ко мне.

– Выглядишь взволнованной. Что-то узнала?

– Помнишь измененный фоторобот Эндрюса Годфри?

– Да.

– Там изображен Блейк Уэсли – отец нашего Ника Уэсли.

– Как мы это пропустили? – нахмурился Уоррен.