Архангел

На второй — фотография, аккуратно вырезанная из журнала и наклеенная посередине. Группа молоденьких девушек в спортивной форме — трусы и майки — марширует, неся портрет Сталина и глядя прямо перед собой. Судя по всему, шли они по Красной площади. Под фотографией подпись: «Комсомольский отряд № 2 из Архангельской области демонстрирует свое мастерство! В первом ряду, слева направо: И. Примакова, А. Сафонова, Д. Меркулова, К. Тиль, М. Арсеньева...» На молодом лице А. Сафоновой стоял крошечный красный крестик.

Келсо взял тетрадь в руки и подул на нее, чтобы отделить вторую страницу от третьей. Его пальцы внутри перчаток вспотели. Он казался себе до нелепости неловким, точно пытался в рыцарских перчатках вдеть нитку в иголку.

На третьей странице что-то было написано бледным карандашом.

О'Брайен дотронулся до плеча Келсо, напоминая, что он должен говорить.

— Это не почерк Сталина, я в этом уверен... Похоже, кто-то писал о нем... — Келсо поднес тетрадь ближе к лампе. — «Он стоит отдельно от остальных, высоко на верху Мавзолея Ленина. Рука его поднята в приветствии. Он улыбается. Мы проходим перед ним. Его взгляд падает на нас, как луч солнца. Он смотрит прямо на меня. Его сила пронзает меня. Вокруг нас все люди принимаются громко аплодировать». Следующий кусок размазан. Потом написано: «Великий Сталин будет жить вечно!»

14

Великий Сталин будет жить вечно!

12. 5. 51. Наша фотография в «Огоньке»! Мария прибежала после первой лекции, чтобы мне показать. Мне не нравится, как я выгляжу, и М. ругает меня за тщеславие. (Она все время говорит, что я слишком много думаю о своей красоте: это не годится для кандидата в члены партии. Она может такое говорить — ведь она выглядит как танк!) Все утро товарищи подходят с поздравлениями. На какое-то время забыто даже обычное недомогание. Я так счастлива...

5. 6. 51. Сегодня жаркий и солнечный день. Вода в Двине кажется золотой. Я возвращаюсь домой из института. Папа дома — он пришел гораздо раньше обычного, и вид у него сосредоточенный. Мама, как всегда, держится строго. С ними незнакомец — товарищ из Москвы, из Центрального Комитета! Я его не боюсь. Я же знаю, что ничего дурного не совершила.