Архангельск

– И много таких выделать можешь?

– Нет, государь, не успел еще больших заводов построить, на них не один год надобен, а пока по три пистоля в день делаю да по пятьдесят картузов к ним.

– Жаль, – искренне огорчился государь, – то справа добрая. А коль людей да припас дам, сможешь больше делать?

– Смогу, государь, но не сразу. Завод новый строить надо. Те, что есть, ни один не подойдет, даже тульские.

– Ладно, после поговорим. – Петр вернул мне пистолет морпеха. – А скажи-ка мне, Александр, как у тебя рука поднялась на царскую гвардию конфуз наводить? И что мне теперь с вами делать?

– Награждать, государь. – Пру нахрапом. – И никакого конфуза не будет, коль один гвардейский полк другому нос утер. Будет просто соревнование гвардии, до которой остальным полкам далеко. Назначь наш полк своей морской гвардией, и не будет никому конфузий. Ну а мы не подведем, ты же видишь, какие орлы растут, а ведь полгода только как в полку!

– О куда заметил! – улыбнулся Петр, но без раздражения. Похоже, мое предложение острого отторжения не вызывало. – Но наградить и правда обещал.

Петр отошел обратно к строю солдат, так и стоящих с задранными к небу стволами. Пройдя за Петром, отдал пистолет морпеху, тот взял и снова замер.

– Стойсь! – резко выкрикнул Петр.

Морпехи сунули пистолеты в кобуры и побежали выстраиваться в две плотные шеренги.

А потом Петр начал их гонять. Строевая подготовка, она во все времена одинаковая, команды только разные. Мне бы ни в жизнь не догадаться, что означают многие команды из выкрикиваемых Петром, пока морпехи их не исполняли. Гонял их царь добротно, ему было весело и интересно, а мне скучно и прохладно. Наконец, наигравшись, царь залез в седло и сверху объявил на всю площадь:

– Сим днем объявляю милостью своей полк Двинской морской пехоты звания гвардейского достойный! И от сего дня повелеваю нести полку звание гвардейского, что длань мою над морями утвердит да чести гвардейцев в баталиях не уронит! Виват, гвардейцы!

Морпехи воодушевленно проорали троекратное «Виват!», слаженно, надо бы заметить. А Петр подъехал ко мне. Предложил показывать, с чем пожаловал.

Крикнул морпехам собирать гильзы, одеваться и возвращаться к обозу, а сам тем временем сопроводил царя к нашим саням. Возницы на санях встали, содрали шапки и низко поклонились. Петр осмотрел сверху вереницу саней, задержал взгляд на кухне, проехал вдоль саней туда-обратно и спрыгнул с седла рядом со мной. Вот интересно, он с лошади не слезает из представительских соображений или ему триста метров пешком пройти лень? Да нет вроде, на Белом море при мне по несколько километров отмахивал.

– Ну, показывай, мастер, диковины свои. – Петр пошел вдоль саней, трогая ящики и заглядывая под пологи.

– Дозволь, государь, диковины в доме показывать и, не изволь гневаться, без глаз иностранных, а то уплывут наши секреты за границу. А пока могу лишь то, что на виду, раскрыть.

– Дозволяю, вечером сегодня и покажешь. Раскрывай, о чем речь вел.

– Вначале позволь сказать, что кое-чем войску твоему помочь уже ныне могу.

– Вот это дело. Показывай.

– Семен! – кричу вдоль саней.

Подбегает Семен в стрелецком кафтане и со штуцером. Кланяется царю.

– Вот, государь, обычный егерь Семен может из штуцера бить в два раза дальше, чем стрелки с фузеями. А это значит, что враг к тебе еще не подойдет, а ты его косить можешь!

– Эка невидаль, штуцер. Да я их специально не заказываю, бой у него и вправду хорош, но за один выстрел штуцера фузея три сделать может!

– Вот в том и дело. Дозволь, мы тебе покажем, а ты уже сам решишь, быстрее фузея или нет.

Петр кивнул, соглашаясь.

– Семен, покажи государю, как из штуцера стрелять можно. Откуда стрелять будешь?

– Отсюда и смогу, коль государь дозволит.

Ему, конечно, виднее. Характеристиками штуцера не интересовался, но пять сотен метров до мишеней должно быть далеко для столь древнего оружия. А с другой стороны, мы же сейчас собрались скорострельность, а не точность показывать.

– Государь, твои гвардейцы семь залпов за четыре с половиной минуты дали. Посчитай, за сколько егерь со штуцера семь выстрелов даст.

– А и посчитаю, – обрадовался Петр новой затее и вытащил мои часы, которые уже засунул к себе в седельную сумку.

– Не далековато ли, Семен? – подошел к заряжающему штуцер егерю.

– Ты, мастер, не волнуйся. Сейчас мы государя нашего еще раз удивим, негоже мне, ветерану, хуже наших молодцов себя казать.

– Ну, Семен, тогда удиви нас всех, только будешь стрелять – шажок в сторону делай, чтоб дым мишени не закрывал.

Семен только кивнул, молча вскинул штуцер, ожидая команды. Петр, посмотрев на часы, скомандовал начинать серию.

За Семена можно было только радоваться: один выстрел – один труп, и это с пятисот метров из примитивного штуцера. Перезаряжал его Семен не менее лихо и уложил семь выстрелов в четыре минуты. При этом положив семь мишеней с пятисот метров.

Петр был доволен. Мне тоже было приятно, неожиданное хорошее всегда приятнее.

– Вот видишь, государь, штуцер не медленнее фузеи получается. А бьет значительно дальше и точнее.