Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1

Плыли туры да на Боян-остров.
Настрецю турам да им туриця шла:
«Уш вы здрастуйте, туры да златорогие,
Златорогие туры да одногнедые!
5. Ишше я веть, туры, да ваша матушка;
Где вы, туры, да где вы бывали?
Кого вы, туры, да кого видели?» —
«Были мы, матушка, во Шахови,
Во Шахови были да во Ляхови;
10. Во полноць де прошли да стольней Киев-град.
Мы во Киеве во граде да цюдо видели,
Цюдо цюдноё видели диво дивноё:
Ис церквей-то, церквей, церкв[е]й да Божиих,
Из дверей-то, дверей, дверей Прецистенских
15. Выходила тут девиця да наубел-бела;
На главы она несла книгу-Евангеля,
Выходила она да ко синю морю,
Забродила она в морё да до грудей в воду;
Садилась она на сер горюць камень,
20. Клала она ноги да до колен в воду,
Клала она книгу да на правой стегног* (так

),Штила* она да слезно плакала». —
«Уш вы глупые туры да неразумные!
Ис церквей-то, церквей, церквей да Божиих,
25. Ис дверей-то, дверей, дверей да Прецистеньских
Не девиця тут шла — да Богородиця;
На главы она несла книгу-Евангеля,
Приходила она да ко синю морю,
Забродила она в морё да до грудей в воду,
30. Садилась она на сер горюць камень,
Клала она книгу да на правой стегног,
Штила она да слезно плакала:
Она цюла незгодушку над Киевом!»
Що из-за поля да поля цистого,
35. Из-за моря, моря да из-за синего
Поднималса собака да Кудреванко-царь:
Що от скоку-ту, скоку да лошадиного
Сколыбаласе матушка сыра земля,
От здыху-ту, здыху да от тотарьского
40. Що помёркло-поблёкло да красно солнышко.
У его было силы да много множисьво:
Ишшо сорок царей, сорок царевицей,
Ишшо сорок королей, сорок королевицей;
У кажного царя да у царевиця
45. По три тма* у их силы да по три тысици,
У любимого зетя у Коньщицька
У его было силы да тридцеть тысицей,
У любимого сына да у Кормшицька
У его было силы да сорок тысицей,
50. У самого-то собаки силы да смету* нет.
Ехал собака да по цисту полю;
Не доехал он до Киева за три поприща;
Становил он шатры да шатры церные,
Ишше цёрны шатры да цёрного бархату.
55. Садилса собака да на ременьцат стул,
Он писал ярлыки да красным золотом,
Повторял ерлаки (так) да скатным жемьцюгом.
Выходил как собака на цисто полё,
Крыцял-здуцял (так)[260] да громким голосом:60. «Уж вы ой еси, панове-уланове,
Все турзы-мурзы, тотаришша поганые!
Ишша кто из вас бывал да на светой Руси?
Ишша кто из вас бывал да в стольнём Киеве?
Ишша кто из вас можот да думу думати?
65. Кто из вас можот по-руськи рець говорите?»
Выискалосе Издолищо немалоё,
Оно трёх-то аршин ровно семи верхов*:
«Я, где,[261] бывал да на светой Руси,
Я, где, бывал да в стольнём Киеви,
70. Я, где, могу по-руськи рець говорите (так)[262]». —«Поедёш ты, Издолищо поганоё, —
Цистым полём поежжай, да не дорогою!
В стольней Киев-град заежжай да не воротами —
Церез башни скаци церез заугольцяты!
75. Не вежи ты коня да к золоту кольцю,
Не вежи ты коня к серебреному кольцю, —
Привежи ты коня да к дубову столбу,
К дубову где столбу да к медному кольцю:
Золото-то кольцё да то ес<т>ь княськоё,
80. Серебряно-то кольцё да то — кнегиньскоё,
Медно кольцё — да богатырскоё.
Уш ты в ызбу зайдёш, — Богу не молисе,
Владимеру-князю да сам не кланийсе,
Кнегины Опраксеи целом не бьёш;
85. Ты клади ярлаки да на дубовой стол,
Ты клади ярлаки, да сам и вон поди!»
Поехал Издолищо поганоё,
Цистым полём он поехал — да не дорогою
В стольней Киев-град заехал да не воротами —
90. Церез башни скакал церез заугольцеты;
Привезал он коня да к дубову столбу,
К дубову где столбу да к медному кольцю;
Он в ы́збу зашёл, — Богу не молитьсе,
Владимеру-князю да сам не кланитьсе,
95. Кнегины Опраксеи целом не бьё (так), —
Он клал ерлаки да на дубовой стол;
Он клал ерлаки, да сам вон пошёл.
Выходил как собака да на красно крыльцё,
Он крыцял-здуцял да громким голосом:
100. «Уш ты ой еси, Владимер-князь стольнекиевськой!
Ты бери ерлаки да на белы руки!»
Он взял ерлаки да на белы руки.
У собаки у царя да ес<т>ь написано:
«Що из-за поля, поля да из-за цистаго
105. Поднималса собака да Кудреванко-царь:
Що от скоку-ту, скоку да лошадиного
Сколыбаласе матушка сыра земля,
Що от здыху-ту, здыху да от тотарьского
Що помёркло-поблёкло да красно солнышко.
110. У его было силы да много множесьво:
Сорок царей, сорок цяревицей,
Ишше сорок королей, сорок королевицей;
У кажного царя да у царевиця,
У кажного короля да королевиця
115. По три тма у их силы да три тысици;
У любимого зетёлка у Коньшицька
У его было силы да тритцеть тысицей;
У любимого сына да у Кормшицька
У его было силы да сорок тысицей;
120. У самого-то собаки да силы смету нет.
Ехал собака да по цисту полю;
Не доехал он до Киёва за три попришша, —
Становил он шатры да шатры церные,
Цёрны шатры да цёрного бархату.
125. Он церкьви-ти Божи хоцё под дым спустить,
Владимеру князю да голову сказнить,
Кнегину Опраксею за собя он взеть,
Кнезей-то, бояр да всех привыбите (так),
Прожиточных христьян да во свою́ веру́ ввести́!»
130. У Владимера богатырей не слуцилосе,
Сильних-могуцих не погодилосе:
Уехали богатыри во цисто полё,
Во цисто полё-то, полё да силы пробовать.
Просил у его сроку на три неделецьки, —
135. Сладились они да на трои сутоцьки.
И собрал Владимер богатырей;
Сам он веть по полу похажывал,
Сапог о[т] сапог да поколациват:
«Уш вы ой еси, кнезья, богатыри!
140. Ишше кто у вас можот со мной думу думате (так)?»
Выискалосе малое мальцишшо
Со той белодубовой скамеецьки:
«Уш ты ой еси, Владимер-князь стольнекиевьской!
Не моги ты меня за слово скоро сказнить,
145. Скоро где сказнить, скоро повесите (так);
Не сылай ты меня во сылоцьки во дальние;
Не сади ты меня во глубоки да тёмны погребы!» —
«Говори ты веть, малой, що тебе надобно.
По уму мне как скажош, так я на ум возьму;
150. Не по уму мне как скажош, так я за малые лета сошьтю* (так)». —
«Есь-то веть да на царевом кабаки
Мой хрёсной-от брат да Васька, горькой пьяниця.
Он веть не можот думы ле думате (так),
Он веть не можот ле с тобой рець говорите (так)?»
155. Выходил как Владимер да на красно крыльцё,
Он пошёл-побрёл да на царев кабак.
Он лёжит-то веть Васька да на царевом кабаки,
Лёжит он на пецьки да на муравленой.
«Тибе полно, Васька, спать, да те (так) пора ставать!» —
160. «Уш ты ой еси, Владимер-князь стольнекиевьской!
Болит-то, болит у Васьки буйна голова,
Шипит где, шипит да ретиво серьцё:
Нецим-то Васьки да опохмелитьсе». —
«Уш вы ой еси, цюмаки да целовальники!
165. Наливайте вы Васьки цяру да зелена вина,
Не велику-то цяру — да полтора ведра!»
Васька цяру-ту пьёт да поворотитьсе.
«Тибе полно, Васька, спать, да те пора ставать!» —
«Да болит-то, болит у Васьки буйна голова,
170. Шипит-то, шипит да ретиво серьцё;
Пришёл-то, прибрёл да как Владимер-князь,
Пришёл он веть как он на царев кабак,
На царев-то кабак — да столько дразнитьсе!» —
«Уш ты ой еси, Васька, да горька пьяниця!
175. Слезовай ты со пецьки да со муравленой,
Поди ты ко боцьки да ко дубовое;
Пей ты, Васька, да колько тобе надобно!»
Васька цяру-ту пьёт да он другу-ту гнё (так).
«Уш ты ой еси, Владимер стольнекиевьской!
180. Ишше нецим-то Васьки да воёватисе,
Ишше всё-то у Васьки да призаложоно:
Ишше тугой-от лук да со налучником (так),
Калена где стрела да со наперником,
Ишше доброй-от конь!..» —
185. «Уш вы ой еси, цюмаки да целовальники!
Отдавайте вы Васьки да всё безденежно:
Я по времени с вами розделаюсь!»
Пошёл как тут Васька да ко Владимеру,
Ко Владимеру да на широкой двор.
190. Наливаёт он Васьки да турьей-от рок да мёду слаткого,
Он сахару груду — на закусоцьку:
Васьки цяра-та пить да головой вершить.
Васька цяру-ту пьёт да сам на двор пойдё.
Он тугой-от лук да принатягиват,
195. Калену-ту стрелу да наговариват:
«Полети-тко, моя да калина́ (так) стрела́,
Выше лесу полети да по поднебесью;
Не падай, стрела, да на цисто полё,
Не падай, стрела, да на синё морё, —
200. Пади, моя стрела, да на церны шатры,
Собаки Кудреванку да на церно́й шатёр,
На церной-то шатёр да в буйну голову,
В буйну голову ему ды (так) в правой глаз!»
Не успел как веть Васька да во двор затти (так), —
205. Два цёрные ворона воскуркало,
Два поганые тотаришша наехало:
«Уш ты ой еси, Владимер-князь стольнекиевьской!
Тибе полно таке шутки да шутите (так)!
Как ты будёш с нами отшуцивать?
210. Убил ты у нас да Кудреванка-царя!»
Тут богатыри не злюбили:
Забранили они Ваську, горьку пьяницю.
Тут веть как Васьки не по уму́ пало́сь.
Выходил как веть Васька на красно крыльцё,
215. Садилса как Васька на добра коня,
Поехал как Васька да во цисто полё.
Едёт как Васька да ко церным шатрам,
Едёт как Васька да ниско кланитьсе:
«Здрастуйте, панове-уланове,
220. Все турзы-мурзы, тотаришша поганые!
Я веть как еду к вам в помощ[н]ицьки!» —
«Поди, приходи, да Васька, горька пьяниця:
Нам таки-то добры молотци надобно;
Поедём мы, Васька, да в стольней Киев-град:
225. Уш мы церькви-ти Божьи да под дым спустим,
Владимеру-князю да голову сказним,
Кнегину Опраксею за собя возьмём,
Кнезей-то, бояр да всех привыбиём,
Прожитоцьных-то хрисьян да во свою веру введём!»
230. Тут веть как Васька да розоспо́ровал:
«Не дам я вам церквей Божьи́х под дым спустить
Владимеру-князю да головы сказнить,
Кнегины Опраксеи за собя вам взеть;
Кнезей-то, бояр да всех прыви[ы]бити[263],
235. Прожитоцьных хрисьян да во свою веру ввести».
Поехали они да в стольней Киев-град,
Кнезей-то, бояр да всех прывыбили,
Они набрали злата и серебра
Сорок тилёк* сорок ордыньскиех.
240. Поехали они да во цисто полё;
Они дел-то делят, да Васьки «нет» сулят.
Говорит тут собаки да Кудреванка сын:
«Уш вы ой еси, панови-уланови,
Все турзы-мурзы, тотаришша поганые!
245. В бою где, во драки дак Васька первой-от был;
Уш вы дел делите[е́] да Васьки “нет” сулите[е́]!»
Тут веть как Васька да роспрогневалса:
Садилса как Васька да на добра коня,
Он бил-то, рубил всех до единого,
250. Одного только оставил, которой по ему сказал.
Обрал он злато и серебро;
Поехал он к Владимеру на широкой двор.
Владимер-от Васьки да ниско кланитьсе:
«Що тибе, Васька, да тибе надобно?
255. Города тибе да с пригоротками?
Села ли тибе да с деревёнками?» —
«Уш ты ой еси, Владимер, князь да стольнекиевьской!
Ницего-то веть Васьки не надобно:
Не города-то мине да с пригоротками,
260. Не села-то мине да с диревёнками...
Уш ты дай мне волю да на царевом кабаки
Ишше пить то вино да мне безденежно!» —
263. «Пей ты веть, Васька, да <с>колько тибе надобно!»