Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1

Що из далеця да ис циста поля,
Ис того роздолья широкого,
Тут не гру́зна ту́ця подыма́ласе,
Тут не оболоко накаталосе,
5. Тут не оболоко обкаталосе, —
Подымалса соба́ка злодей Ка́лин-царь.
За ним сорок царей, сорок царевицей,
За ним сорок королей, королевицей,
За нем силы мелкой цислу-смету нет,
10. Как по-руському — на сороки́ верстах.
Тут и Киёв-град знаменуитьсе,
Тут и церкьви соборны оказуютьсе.
Становил собака тут бел шатёр
(У его шатра золоцёной верх!).
15. Он садилса на стул на рименьцятой,
Он писал ерлык, скоро написывал,
Он скоре́ того запецятывал.
Отдаёт паслу немилосливу
А-й тому Борису-королевицю:
20. «Уш ты ой еси, Борис, королевиць сын!
Уш ты будёш в городи в Киеви
У того у князя у Владимера, —
Не давай ты строку на малой цяс!»
Ишше тут Бориско, королевиць сын,
25. Он берёт ерлык, во корман кладёт,
У ворот приворотников не спрашиват, —
А в цистом поли курева стоит.
Он будя́ в городи в Киеви
У великого у князя у Владимера,
30. Становил коня к дубову столбу,
Он везал коня к золоту кольцю.
Он в грыдьню́ идёт не с упатками, —
Отпираёт двери он на пяту;
Он в грыдню йдёт, — Богу не молитьсе;
35. Церес стол скоце́л (так

), сам во место сел.Он вымат ерлык, на стол кладёт,
Ишша сам говорил[273] таково слово:
«Ты Владимер, князь стольникиевьской!
Ты бери ерлык, роспицятывай,
40. Ты скоре́ того процитывай;
Ты миня посла не задя́рживай».
Как Владимер, князь стольнекиевьской,
Он берёт ерлык во свои руки,
Отдаёт Добрынюшки Микитицю.
45. Говорил[274] Добрынюшка Микитиць сын:
«Я не знаю грамоты латыньское,
Ты отдай Олёши Поповицю!»
Отдают Олёши Поповицю.
Ишша скоро ерлык роспицятывал,
50. Он скоре́[275] того процитывал
[Он скоре того же пропитывал];
Говорил как он таково слово:
«Ты Владимёр, княсь стольникиевьской!
Харошо[276] в ерлыцьки написано
55. И написано со угрозою:
“Как стоит собака царь середи поля;
За ним сорок царей, сорок царевицей,
За ним сорок королей, королевицей,
За ним силы мелкой цислу-смету нет,
60. Как по-руському — на сороки́ верста́х;
Он просит города Киева
Без бою, без драки, без се́ценья,
Без того кроволитья великого”».
Запецялилса наш Владимёр-княсь,
65. Запецялилса-закруцинилса;
Он повесил буйную голову
Що на ту на правую сторону,
Потупи́л он о́ци в ма́ть сыру́ землю.
Как во[277] ту пору, во то времецько
70. Выходил как стар казак Илья Муромець;
Говорил как он таково́ слово:
«Ты Владимер стольнекиевьской!
Ты бери свои золоты́ клюци,
Отмыкай-ко погребы глубо́ки-жа;
75. Ты насыпь ралець* (так)-ни́сту* (так) зо́лота,Ты второй насыпь циста серебра,
Ты третей насыпь скатна жемцюга;
Ты дари-ко Бориса-королевиця,
Ты проси[278]-ко строку на три месяца,
80. Щобы всем во городи пока́ятьсе,
Нам покаятьсе да исповедатьсе!»
Ишша тут жа как Владимёр-княсь
Он берёт свои золоты клюци,
Отмыкаё погребы глубо́ки жа;
85. Он насыпал рале́ць-ни́сту золота,
Он второй насыпал циста серебра,
Он трете́й насыпал скатна земьцюга (так);
Он дарыл Бориса-королевиця,
А просил веть строку на три ме́сеця,
90. Щобы всем во городи пока́ятьсе,
Нам покаятьсе да исповедатьсе.
Ишша тут Борис, королевиць сын,
Не даёт веть строку на три месеця;
Он даёт веть строку только на три дня,
95. Щобы всем во городи покаятьсе,
Нам покаятьсе да исповедатьсе.
Спровожали[279] Бориса-королевиця,
Спровожали кнезья́ и бо́яра;
Ишша тут жа был да Илья Муравиць (так).
100. Запецялился наш Владимёр-княсь,
Запецялился-закруцынилса:
Он повесил буйную голову
Що на ту на правую сторону,
Потупи́л он оци в мать сыру землю.
105. Как во[280] ту пару́ (так), во то времецькоКак выходит тут да Илья Муровиць,
Он веть сам думушку думаёт;
Он веть молитьсе Спасу Прецистому,
Он веть Бо́жьей Мат[ер]и, Богородици.
110. Он пошёл Илья на конюшон двор;
Он берёт свойёго добра́ коня;
Он накладыват узде́цю тасмянную;
Он вузда́т во уздилиця булатные;
Он накладывал тут веть войлуцёк,
115. Он на войлуцёк седёлышко;
Подпрягал двенатцеть падпруженёк,
Он ишша две под[п]рушки подпрягаюци
Он не ради басы, да ради крепости,
А не шшиб бы богатыря доброй конь,
120. Не оставил бы богатыря в цистом поли.
Он веть скоро скацёт на добра коня;
У ворот[281] прыворотников не спрашывал, —
Он веть машот церес стену городовые[282].
Ишша едёт как он по цисту полю, —
125. Во цисто́м поли курева стоит,
В куревы́ бога́тыря не ви́дети.
Приежжаёт он ко меньшо́й реки,
Ко меньшо́й реки́, ко синю́ морю;
Он нашёл тут тритцеть три бога́тыря.
130. Он с добра коня слозеваюци (так),
Он ниской поклон им воздаваюци:
«Уш вы здрастуйте, до́ньски ка́заки!» —
«Уш ты зрастуёш, наш веть ба́тюшко,
Уш ты стар казак да Илья Муровиць!
135. Ты давно ли из города из Киева?
Але всё ли у нас там по-старому,
А и всё ли у нас там по-прежному?»
Говорил как тут да Илья Муровиць:
«Уш вы ой еси, до́ньски ка́заки!
140. И во городи у нас во Киеви
Не по-старому, не по-прежному —
А помёркло у нас соньцё красноё,
А потухла звезда поднебесная:
Как стоит цярь собака середи поля;
145. За ним сорок царей, сорок царевицей,
За ним сорок королей, короле́вицей,
За ним силы мелкой цислу-смету нет,
Как по-руському — на сороки́ верстах;
Он веть просит города Киева
150. Без бою, без драки, без се́ценья,
Без того кроволитья великого».
Говорил как тут да Илья Муровиць:
«Уш вы ой еси, доньски казаки!
Уш вы будите стоять ле за Киев-град,
155. Вы за те за церкви соборные,
Вы за те манастыри церковные,
За того за князя за Владимера?» —
«Уш ты батюшко наш, стар казак!
Ишша как не стоять нам за Киев-град,
160. Нам за те за церьк[в]и соборные,
Нам за те мана́стыри церко́вные,
За того за князя за Владимера?..»
Они скоро ска́цют на добры́х коней
И поехали к городу к Киеву
165. Ко великому князю ко Владимеру,
И поехало тритцеть три бога́тыря, —
Затресласе матушка сыра́ земля.
Они будут в городи в Киеви
У великого князя у Владимера —
170. Зрадовалса наш тут Владимер-княсь.
Он на радашшах им и пир среди́л,
Он[и] и пир среди́л, пирова́ти стал.
Ишше все на пиру напивалисе,
Они все на цесном наедалисе.
175. Как один на пиру не упиваитьсе
Ишша стар казак да Илья Му́ровиць;
Ишша сам говорил таково́ слово:
«Уш вы ой еси, до́ньски ка́заки!
Нынь приходит времецько строцьнеё.
180. А кому у нас ныньце ехати
Що на ту на силу неверную?»
Говорят как доньские ка́заки:
«Уш ты ба́тюшко наш, стар казак!
Ты останьсе в Киеви в городи
185. Стерекци́-сберекци́ кнезя́ Влади́мера!»
Гаварил как тут да Илья Мурови[ци]ць:
Тут не цесть-хвала молоде́цька жа,
Ой не выслуга богаты́рска жа —
Как Илейки в Киеви остатисе:
190. Будут малы робя́та все смеятисе».
Ишша тут Илья поежжа́ёт жа
Що на ту на силу неверную.
Он берёт с собо́й только́ това́ришша,
Он берёт Добрынюшку Мики́тиця;
195. И берёт веть вто́рого това́ришша,
Он Торо́п-слугу да мала па́руха* (так).
Он троима тут поежжаёт веть
Он на ту на силу неверную.
Они молятьсе Спасу Прецистому,
200. Они Бо́жьей Матери, Богородици;
Они скоро скацют на добрых коней.
Спровожа́ли кнезья́ и бо́яра.
У воро́т приворотников не спрашивали, —
Оне машут церес стену городовую.
205. Оне едут как по цисту́ полю, —
Во цистом поли курева стоит,
В куревы́ бога́тырей не видети.
Выежжали на гору Окатову[283]
Що на ту на силу неверную.
210. Ишша тут два братьця испужалисе,
Испужалисе-устраши́лисе
Ишша той веть силы неве́рною;
Говорят они таково́ слово:
«Уш ты батюшко наш, стар казак!
215. А поставь ты етта́ нам бел шатёр,
Уш ты дай нам опочин держать!»
Как поставил Илья тут им бел шатёр,
Ишша дал веть им опочи́н дёржа́ть;
Ишша сам говорил таково слово:
220. «Уш вы ой еси, доньски ка́заки!
Как Елейки худо бу́дё можитьсе, —
Натену я вам калену́ стрелу,
Я спушшу етта вам во бел шатёр;
Уш вы ганите тогды́ во всю го́лову,
225. Вы рубите ста́рого и малого[284]!»
Ишша сам Илья думу думаёт;
Он не знат, кото́ру ды (так) ехати:
На округу ехати, — долго не объехати.
Он поехал силой, серёдкою;
230. Поворотитсе, — дак переулками.
Он веть день рубилса до ве́цера,
Он те́мну ноць до бела́ свету́,
Не пива́юцись, не еда́юцись,
А добру́ коню отдо́ху не даваюцись.
235. Как Илейки стало худо мо́житьсе;
Натенул он стрелоцьку калёную,
Он спустил бога́тырям во бе́л шатёр.
Ишша тут бога́тыри ото сну скоцы́ли,
Они скоро скацют на добры́х коне́й
240. Они поехали силой серёдкою;
Поворотятсе, — дак переулками.
Они день рубились до ве́цера,
Они те́мну ноць до бела́ свету,
Не пиваюцись, не еда́юцись,
245. А добры́м коня́м отдо́ху не дава́юцись;
А прыби́ли всех до еди́ного.
Ишша тут два братьца не натешились,
Не натешились, приросхвастались.
А один говорил[285] таково слово:
250. «А было-б в матушки в сырой земли,
А было бы в ей золото кольцё, —
Поворотил бы матушку сыру землю,
Я прыбил бы там до единого!»
А другой говорыл таково́ слово:
255. «А была бы на небо ли́сьвиця,
Я прыбил бы там до единого!»
По грехам по их так веть зделалось:
А которой се́цён был на двоё,
Ишша стало тут два тота́рына;
260. А кото́рой се́цён был на́ троё,
И востало тут три тота́рына.
Говорыл как тут да Илья Му́ровиць:
«Уш вы ой еси, два братёлка!
По грехам по нашим так зде́лалось!»
265. Они поехали силой серёдкой;
Поворотятсе, — дак переу́лками.
Они бились день да до вецера,
Они те́мну ноць до бела свету,
Не пиваюцись, не еда́юцись,
270. А добры́м коням отдо́ху не дава́юцись, —
И прыби́ли всех до единого.
Говорил как тут да Илья Муровиць:
«Я не знаю, два бра́тьця где дава́лисе;
Я не знаю, куда потеря́лисе!»
275. А один Илья остава́итьсе.
Он веть е́ддё к городу к Киеву
Ко великому князю ко Владимеру.
Становил коня к дубову́ столбу,
Он везал коня к золоту́ кольцю́.
280. Он в грыдню́ идёт не с упа́дками, —
Отпира́я двери он на пяту;
Он веть молитьсе Спасу Прецистому,
Он веть Бо́жьей Матери, Богоро́дици;
Он Влади́меру-князю поклоняитьсе:
285. «Ты Владимёр, князь стольникиевьской!
Ишша то веть дело у нас зделано,
Ишша та робу[о]тушка сроблена!
Я не знаю, два братьця где девалисе;
Я не знаю, куда потерялисе.
290. Как сперва́ они да испужалисе;
А потом они не натешились,
Не натешились, приросхвастались.
А один говорил таково́ слово:
«А был бы в матушки в сырой земли,
295. А было бы в ей золото кольцё, —
Поворотил бы матушку сыру землю:
Я прыбил бы там до единого!»
А другой говорил таково слово:
«А была бы на небо ли́сьвеця, —
300. Я прыбил бы там до еди́ного!»
По грехам по нашим так зделалось:
А которой се́цён был на́ двоё,
А востало тут два тотарина;
А которой се́цён был на троё,
305. А востало тут три тота́рына!»
Говорит как тут Владимёр-князь:
«Ишша нет как их, — дак не искать жа стать!»
Он на радошшах тут и пир средил,
309. Он и пир средил, пировати стал.