Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1

Доселе де Резань да слободой слыла,
Ишша нонь де Резань да славен город стал[344]

.Що во том во Резани во городи[345]Да тут жил был Никита Романовиць.
5. У его был сын детинушка Добрынюшка,
По имени детинушка Микитин сын.
Горазд был детинушка боротисе,
Горазнее того да круги у́носить.*
Рознеслася ета славушка немалая
10. По всем де местам да по всем городам;
И доходило до города до Мурома
До старо́го казака да Ильи Муромиця.
Илиюшки ето дело за беду стало
И за досаду ему великую.
15. И он хватал со стены до золоты клюци;
Отмыкал он конюшны государевы
И выберал жерепьця да неежжалого;
Он седлал во седёлышко немецькоё;
Он двенадцетью потпругами потстегивал
20. (Подпруженьки были всё шелковы,
И пряженьки всё были золоты,
И шпенёцики всё были булатные!) —
Не ради басы, да ради крепости:
Шолк не рветьсе, булат не третьсе, красноё золото не ломитьсе.
25. Не видали поезду богатырьского:
И только видели ребята, как коня седлал, —
И не видали Илии, как с двора съежжал,
И не видали поезду богатырьского;
Увидали ребята, — в поли дым столбом.
30. И не путём веть он ехал, не дорогою, —
И церес башни скакал да наугольцеты.
И приежджал он на улицю широкую:
Добрынюшки двор да пощатилса весь,
И кошевьцяты окошка покосилисе,
35. Из околёнок стеко́лышка посы́пались.
«Где у вас детинушка Добрынюшка?» —
«У нас нет дома детинушки Добрынюшки:
И уехал детина во цисто полё,
И во цисто полё уехал ко синю морю,
40. И ко синю морю уехал за охвотою,
Он стрелеть-то гусей да серых утицей!»
Тут не долго Илия да розговарывал
И поскоре того коня да о[т]ворацивал;
Он бил-то коня да по резвой бедры́,
45. Приехал Илия да ко синю морю.
Не две грозные туци да сокаталосе,
И не два ясные сокола солеталосе,
И не два цёрные ворона воску́ркало, —
И два сильны (так), могуцие богатыря наехало.
50. Они копьеми ткнулисе, — копья свернулисе;
И саблями ударились — сабли пошшорбалисе.
Снелись они плотны́м боём да рукопашкою.
Они день дрались да всё до вечера,
Они ноць дрались да до белу свету;
55. И другой день они дрались да всё до вецера,
И другу ноць они дрались до белу свету —
И под има́ земля да гре́зью деитьсе.
У Илиюшки платьё кольцюжное,
У Добрынюшки платьицё ременьцето;
60. И кольцюжноё платьё да не здаваитьсе,
А ременьцято платьё подаваитьсе.
Трете́й день они дрались да всё до вецера
И третью́ ноць дрались до белу́ свету́.
У Добрынюшки ухватоцька дворяньская:
65. Он ударыл Илию да по резво́й бедры,
И шшып он Илию да на сыру землю.
И назвалисе они да тут бра́тьеми:
Илиюшка бутьто как старшой брат,
Добрынюшка бутьто как млатшой брат.[346]
70. И тут они поехали, роспростилисе.
И поехал Или́я да во цисто полё.
Ехал Илия да по цисту полю;
Он на стреци[347] стрецял да молоду жону,
По прозванью ей звали Святыгоркой.
75. Становил тут Илея свой веть бел шатёр,
Сотворил с ею да любовь тайную;
И даровал он ей камень драгоценное:
«Если сын у тя будёт, ему в пе́рстень влей;
Если доць у тя будёт, да о́тдай с до́церью!»
80. И поехали они да роспростилисе.
Когда сполнилось сыну да ей семнатцать лет, —
Он стал веть проситьсе у матери,
Он стал у ей просить да бласловленьиця:
«Бласлови меня, мати кормилеця,
85. Мне ехать в цисто полё да воеватисе!» —
«У мня нет тибе сыну бласловленьиця:
Да по возросту, дитетко, млад ище».
И безотступно он просит своей матери:
«Уш ты ой еси, моя мати да кормилеця!
90. Отпусти меня в полё да посмотреть людей». —
«Уш ты ой еси, дитя моё любезноё!
Не носить тибе одежды богатырское!» —
«Уш ты ой еси, мати-кормилеця!
Я не надолго поеду, посмотрю только!»
95. Бласловила его мати-кормилеця
И даёт ему платьё богатырскоё.
Одеваёт он платьё да богатырскоё,
Выводит коня да всё стоялого.
И даёт ему копьё да воруженноё,
100. На поезди ему мати наговарыват:
«Уш ты ой еси, дитятко сердесьнёё!
Ты со всеми бейся, — не бейся с одним,
Которой на кони-то седит да сам шатаитьсе,
И голова-та бела да приклоняитьсе,
105. И борода-та седа да роздвояитьсе:
Ишшо то веть, дитя, родной отець тибе![348]»
Он ездил Илия да восьминадцать лет;
И потом пришлось видеть своего сына,
На стреци стрецял да своего сына.
110. Зблестал на руки да золото́й перстень,
И драгоценной-от камень воссияет в ём.
И зовёт как Илия своего сына,
И пожаловал к себе да он во бел шатёр.
Угостил его напитками стоялыми,
115. И говорил он ему да рець умильнюю:
«И поежжай-ко домой и воротись назать (так);
Лета твои да ишше млады есь;
И когда ты будешь веть да тритцати годоф, —
И тогда поедёш воевать везде
120. И за святую ты Русь да сто́еть правдою;
Тогда тебе здам да латы золоты,
И отдам свою саблю вострую,
Отдам я тибе коня стоялого,
Которой уносит мня конь от туци грозное,
125. И уносит мня конь от пули свиньцовое,
И уносит мой конь от силы богатырьское,
И уносит мой конь от сабли вострое;
И здам я тибе да крест царя небесного;
Воевать ты веть будёш храбрым бога́тырём!»
130. И поехал его сын да от шатра домой.
Не дале́ко отъехал, — сам роздумалса:
«Я приеду домой, да що мне делати?
Ишша звать-то меня будут сколо́тышом[349],
И звелицять-то меня да будут выблетком;
135. Поеду как я да вороцюсь назат!»
И осенила его да дума черная,
И одолила его да смерть великая:
«И воротюсь назат да я сколю его,
И одену его платьё да богатырьскоё,
140. Я возьму веть его да саблю вострую, —
Уш я бу́ду веть е́здить за бога́тыря!»
И воротилса назат и ко белу шатру,
И привезал своего да коня доброго;
И открываёт у шатра да полу правую,
145. И заходит веть он в его бел шатёр.
И увидал он отця, да сном полумертвым спит;
И обнажил веть он свой вострой булатной нош
И ударил богатыря в ретиво́ серьцё.
На груди его да был семьпудовой крест.
150. Ото сна богатырь да пробудилса тут, —
Он прозри́л на его на своего сына.
Он брал веть его да за белы руки,
И выводил он его да во цисто полё:
На одну ногу наступил, — за другу ро́зорвал.
155. Тут концил он жизнь да своему сыну.