Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1

Старина́ гуля́т да ро́стит де́тоцёк
И ро́стит детоцёк да дитей маленьких.
Он веть труды болел да он детей жалел;
Ему трудно же, да детей ростил же.
5. Он веть трудно болит да он с жоной говорит:
«Ты жона́-ле, жона́ да жо́на ве́рная,
Ты жона́ верная да благодарная!
Ты родила у мня да ты двенатцать сынов,
Ты двенатьцеть сыноф да едну доцюшку,
10. Едну доцюшку да ты Сусаннушку,
Ты по имени ею да Сусаннушку,
По изво́тьцины да ты веть Митреёвну».
Он веть шум шумит, да на его плен[397]

идё.Он веть выразил (так) своих дете́й в среду́,
15. Он становил детей да во реду же всех,
Он веть дал же всем по ружью́ све́тлому́,
Он веть дал же всем по сабли вострое:
«Вы не бойтесь-ко, да иди́те си́лою
И силою крепкою да силой старою;
20. Не бытьте-тко все капра́льнима,
Вы бытьте-тко все редовыма!»
Старшого зделал капральним же.
Они́ не слу́шали да старины́ дети́.
Они задумали да они своим умом,
25. Они своим умом да со своей силой;
Они веть взе́ли же большо́го бра́телка.
Он не был да всё капральним же,
Он был же всё да редовым же:
«Уш мы будём же да все капра́льнимы!»
30. Посадили его да брата в те́мьницю,
Закрепили его да [в] заключемницю.
«Подойдём, пойдём да мы ко батюшку
И мы ко ба́тюшку да к родной матушки. —
У нас большой-от брат да под кустом лежит,
35. Под кустом лежит да под ракитовым;
Во груди у его да пуля быстрая,
Во руках его да сабля вострая!..»
Прослезилса его да родной батюшко
И со корминицёй да с родной матёнкой;
40. И они сплакали да слёзы пролили:
И ро́дна мать пошла́ — да как река́ текла,
Как река текла да река быстрая;
И как сестра-та шла — да мелкия руцейки.
Зговорил старик да он по старости
45. И он по старости да старицёк седой,
Старицёк седой да глубоко седой;
Он сказал жоны: «Да, жона, Бог же с им,
Он веть Бог же с им, да он под пулёй лежит,
Он под пулёй лежит да он под быстрою,
50. И он под саблей лежит да под саблёй вострой же;
И ище мы, жона, да вечну паметь споём,
И вечну паметь споём да Богу судить даём;
Ищо жонилсе он на пули быстрой же,
И овенцялсе он на сабли востринькой;
55. Що жона у ёго да гробова доска,
И свадебка да всё сыра земля».
И зажыли де́ти да всё оди́натцеть брате́й.
«Братья, братьиця», — да старина́ говори́т,
Старина говорит да их на службу редит:
60. «Вы пойдите-тко да силой-армиёй;
Вы послушайте у старико́в стары́х;
Ино стары старики да поговаривают
И верой-правдою да не омманывают,
Не омманывают да до крови кладут,
65. И до крови кладут да сами в плен идут”.
И его детоцьки да думу думают,
Думу думают да думу крепкую.
Его доцюшка она во плен пошла,
Она Митреёвна да всё натурой же.
70. Она думала да она во сад пошла,
Она во сад пошла да во зилёнинькой.
И во зелёном во саду да она гуляёт,
Мимо ту же те́мьницю она похаживаёт,
По заключемное она да погуливаёт;
75. Она с собой-ле сама рець розговариваёт:
«Що во етой же да всё во те́мьници,
Що во той во злой да заключемной же
И поса́жон сидит да как росийской граф
И он веть граф, граф, да я не знаю, как звать».
80. Отвицял да ей да доброй молодець:
«Ой еси, девиця, душа, красавиця!»
И он спросил у девици, кака́ уроже́ньицём.
И отвецяла девиця: «У мня двенатцеть братей,
У мня двенатьцет[ь] братей, да я одна сестра,
85. Я одна сестра да одинакая».
И он веть мол же да в тёмной те́мници,
И он промол ей да он пола́скове:
«Ой еси, душа да сестра моя!
Ой еси, душа, да я тибе брателко;
90. Уш ты дай мине белу гумажецьку (так);
И напишу тобе да уш я грамотку,
И отнеси-тко ты да к своему папеньки!»
Подала душа да белу гумажецьку,
И подала она да перо гусиноё.
95. Написал ле он да во слезах манил
И во слезах манил да во горецих же,
Да подал грамотку да он к сестрицюшки:
«И ты прими, прими, сестра да Сусаннушка,
Ты снеси, снеси́, да родна́ Митреёвна,
100. Ты отдай, отдай да моему батюшку
И со корминицёй да с моей матёнкой,
Процитал и[398] же да мою грамотку —
Обливаюсе да горецьми слезьми».
Пошла сестра да взела грамотку,
105. Она пошла сестра да к своему батюшку.
Она идёт сестра да мимо братьицей:
«И вы не думайте; да вас веть людно[399] брате́й:
Есь вас братьицёв да вас одинатцеть,
Вас (так) двенатцато́й да во тюрьму посажо́н,
110. Он веть старинькой да в тюрьмы в тёмное:
Я ходила же да я во сад гулять, —
Шла-прошла да мимо темницю,
Мимо темницю, злу заключемницю;
В этой темници да посажон же граф,
115. Посажон же граф да родной брателко,
И родной брателко да старина сидит».
Они думу думали да думу крепкую
И слово молвли (так) да слово тайноё:
«Мы не спустим же да мы сестру родну,
120. Уш мы спустим же да пулю быструю,
Уш мы сгре́ём (? — Ред.) ей да саблёй во́строе».
Они срежаютсе, оружья зарежают же:
«Старина старик да его достанёт же».
Они стрелили, да се́стра скрыласе;
125. И они стрелили да не увидели.
Она приходит сестра да всё ко батюшку,
Отдават сестра да свою грамотку:
«Ты цитай-ко, цитай, да ты мой батюшко,
Со корминицёй да с моей матенкой».
130. И поцита́ли они да всё заплакали:
«Що дитя моя да во тюрьмы сидит,
Що дитя моя да в тюрьмы в крепкое;
Уш я старинькой, да я в тюрьмы не бывал,
Я старешенёк — да деветьсо́т прожива́л;
135. И мои де́тоцьки мне голову́ секли,
Мне не столь тошно да мине сердецюшку,
Я старина́ иду́ да я про ста́ро говорю́.
Ты пойдём, пойдём, да ты, дитя моя,
Отведи мине до старого сына
140. И старого сына да всё большого его!»
Пошла она да що до темници́,
Що до темници до заключемное:
«Уш ты грап (так)-ле, грап да ты росийской грап!Отворите-тко да дверь крепкия,
145. Выпускайте-тко да сына старшого!»
Он веть взял сына да за белы руки.
Он лежал же сын да во резвых ногах,
Во резвых ногах у своего отьця,
У своего отьця да всё у старого.
150. «Я не думал же, що ты, дитя́, живой;
Я не мыслил же да я тобя видеть». —
«Я увидел да я сестру свою
Що веть маленько[и]м да я окошецьком,
Ище маленьким да всё протёсаным».
155. Он веть взял за руки, за руки белыя,
Обливалсе сын да горецьми слезьми́:
«И ты сестра-ле, сестра и сестра верная,
И сестра верная да благодарная!
Взяла сестра да рукописаньицё,
160. Понесла сестра да всё ко батюшку,
Приворотила сестра да к родным братьицям;
Она сказала братья́м: “Да посажо́н же брат”.
Они думали да думу крепкую,
Они молули (так) да слово тайноё;
165. Зарежали они оружья светлыя,
Они сострелить думали они родну сестру.
Она скрыласе моима молитвами,
Она скрыласе: молитвы крепкия.
Я сидел в тюрьмы да годоф петнатцеть же,
170. Що молилсе я дённо-но́сьноё;
Уш я думаю да старину видеть,
Уш я старого да отьця с матерью,
Отьця с матерью да крепко видеть хоцю;
Я родну́ сестру́ да е́ю жа́лую.
175. Уш ты татенька да старина-ле мой!
Пожале́й миня́ да со родно́й сестро́й,
Со родной сестрой да со Сусаннушкой:
Уш ты дай же нам да целобитьицё,
Целобитьицё да си́лу бо́льшую
180. И силу большую да служить братьицям,
Служить братьицям да братьям родным же!»
Отвецял отець: «Да я не дам служить,
Я не дам служить да всё им братьицям;
Я велю́ служи́ть, на старину́ ходи́ть;
185. Не спущу топерь да я веть с глас тобя́».
Подошли же братья веть, веть к дому же,
Що ко дому же всё ко старому,
Всё ко старому, ко старины́ служить.
Они приходят же сами горды больши́,
190. Всё горды больши: да много слышили,
Они много слышили да всё наук прошли,
Много наук прошли да много видели.
Старина призывал, — да высоко знели́сь
И высоко знелись: да ружья светлиньки.
195. «У меня в дому да дети верныя,
Дети ве́рныя да умом крепкия».
Они приходят же на старой дом,
Они в окно́ згленули, — видят старого брата,
Тут сидит же с им да как сестра родна;
200. Они не думали, мысли не мыслили;
Они здумали: «Да брат сидит в тюрьмы»;
Они здумали: «Сестра сострелена»;
Они охнули — сами брёхнули (так)[400].Их отець зовёт да на высокий двор;
205. Он судить хоцёт да сам своим судом,
Он своим судом да стариной своей.
«Уш вы слушайте, дети жаланныя (так);
Уш вы слу́жите мине неверной слугой,
Вы неверное да неблагодарное, —
210. Вы омманываите меня ста́рину;
Вы сказали мине: “Да брат убит лёжит,
Брат убит лёжит да брат под кустышком,
Що пот тем кустом да под ракитовым;
Во груди у его да пуля быстрая,
215. И во плеци у его да сабля вострая”.
Уш вы врите-тко да врите пра́вду мине́.
Посажон же брат да во тюрьмы у вас,
Во тюрьмы у вас да в тюрьмы в тёмной же!
Увидала же да услыхала же
220. Его родна сестра да всё Сусаннушка
И всё Сусаннушка да она Ми́треёвна,
Выручала его ис тёмной темници,
Выводила его из заключемници,
Она пошла мимо вас да она сказала вам;
225. И вы не верили, да сами думали
И сами думали да думу крепкую,
Думу крепкую: ору́жья за́режали
И во родну сестру ружьё спу́стили!
Що родна сестра да она скрыласе:
230. И родной брателко да умолил за ей.
Вы не думайте, да вы пойдите в тюрьму,
Вы пойдите в тюрьму да в тюрьму в крепкую;
Не хоцю́ я ва́м да головы казнить,
Уш я лучше старина да и в тюрьму посадить;
235. И посидите-тко, одиннатцеть братьицей,
Вы погнойте-тко да во тюрьмы́ в тёмно́й;
Помолитесь-ко да но́сьно-дённоё,
И вы спаситесь да ду́шой крепкоя (так);
Уш я дам хлебов да вам малёхон[ь]ко;
240. Вы помолитесь Богу долгёхонько,
Уш вы змолитесь — да святось видите,
242. Святось видите, к старины́ покло́ните́сь!..»