Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 2

А-й у князя да было да у Владимера,
Заводилось у Владимера поцесьён пир
Що про руських могуцих сильних богатырей,
Що про всех полениц да приудалыя,
5. Що про первого богатыря Ильи Муромця,
Що про второго богатыря Микитиця,
Про всех-де хресьян де-прожитоцьных,
Про всех-де купцей-гостей торговые.
Они все на пиру сидят навеселе,
10. Они все на пиру да приросхва(с)тались:
Ин богатырь хвастат силой могуцею,
Полениця-де хвастат да саблей востроей,
Ин богатой хвастал золотой казной,
Ишше глупой-от хвастаёт молодой жоной,
15. Неразумной-де хвастал детьми малыма.
Ишше-де Владимёр да он (стал) похаживать,
Ишше стал он по грыднюшки погуливать,
Ишше сам таки реци да выговарыват:
«Ишше все у нас в городе поженёны,
20. У нас все красныя девици подаваны;
Ишше я же Владимёр холост хожу́
Да холост ноне хожу да не жонат слоу́ (так

);Ишше нет ли (у) вас, рибятушка, такова молотца,
И не знаете ли мне-ка нонь обруцницы,
25. И обруцницы не знаете красной девушки:
Щобы возрастом высока да всё умом статна,
Ишше было у ей лицё — да бутто белой снег,
Ишше ясны-ти оци — да как у сокола,
А церныя у ей брови — да как у соболя,
30. А ресници у ей — да у сиза́ бобра?..»
Тут-ле большой хороницьсе за среднего,
Ишше средней хороницьсе за меньшого,
Да от меньшого Владимеру ответу нет.
<Из>-за того где стола да из окольнёго,
35. Из-за тех-де скамеецёк да белодубовых,
Из-за того где стульцика ременного
Выставал тут Виця́ра да сын Лазурьевич;
Ишше сам он говорил да таковы реци:
«Уш я знаю те, Владимер, да всё обруцьницю
40. И обруцьницю я знаю да молоду жону
У такого Данила сына Игнатьёва.
Во том где городе во Чернигове
Ишше есь там Овдотья да лебедь белая;
Она возрастом высока да всё умом статна,
45. Ишше было у её ли́цё — да как белой-от снек,
Ишше ясны-ти оци — да как у сокола,
А черные у ней брови — да как у соболя!..»
Ети реци Владимёру всё пондравились:
«Поежджай ты, Вицяра, да во Чернигоф-грат,
50. Ты зови-ко Данила сына Игнатьева,
Ты зови-ко Данилушка на почесьён пир».
Тут поехал-де Вичяра во Чернигоф-грат,
Приежджал где к Данилу да на широкой двор:
«Добро жаловать, Данило, да на почесьён пир
55. Що ко нашому ко князю ко Владимеру!»
Поежджаёт Вицяра да ф стольней Киёф-грат.
«Приеду погодя-ли да ф стольней Киёф-грат».
Ишше стал тут Данилушко срежатися.
Говорыт ему Овдотья да свет Викульёвна:
60. «Приежджай ты, Данило, да к широку двору,
Не заежжай ты к ему-ле да на широкой двор;
Станови-тко коня да ко красну крыльцу,
Ты вяжи-ко коня да ко золоту кольцю;
Да не садись у его да в место бо́льшоё,
65. Ты садись все, Данило, в место нискоё,
Що во нискоё место да всё во задьней стол;
Ты не пей у его-ли да зелена вина,
Ты не ешь у его да хлеба досыта!»
И поехал-де Данило да сын Игнатьевиць
70. И поехал-де он-ли да на почесьён пир
Ко тому где ко князю ко Владимеру.
Привязал-де коня да к золоту кольцю
И пошол-де Данило ко красну крыльцю.
Заходил-де Владимеру в нову светлицю;
75. Он и крест-ле кладёт по-писаному,
Поклон-де ведёт да по-ученому;
Он кланилса Владимеру стольнекиефску,
Ишше кланилсе всей постороньшины*.
И садилса Данилушко в место нискоё,
80. И не пил-де Данилушко зелена вина,
И не ел у его да хлеба досыта[62].
Тут стал де Владимёр он похаживать
И сам таки реци выговаривать:
«Уш ты ой еси, Данило да сын Игнатьевиць!
85. Не тобе было служопка надмецёна;
Поежжай ты, Данило, да за синё морё
И на тот же на остров да на Буянов же,
Поймай там веть дикого епрёныша,
Прывези ты его да в стольней Киёф-грат!»
90. И пошёл-де Данило да вон ис светлици,
И пошёл-де Игнатьевиць ко свою коню,
И поехал-де он да во Чернигоф-грат.
Приежджаёт домой-ли да на широкой двор.
И стрецят его Овдотья да свет Викульёвна:
95. «Ишше ты, Данилушко, не весёл же;
И приедут с пиру — да пьяны-веселы!»
Отвецял Данилушко да всё Игнатьевиць:
«Накинул цярь службу цяжолую:
Ишша велит мне съездить да на Буян-остров,
100. Поймать там веть дикого епрёныша».
Ишша стал-де Данилушко срежатися,
Ишша стал-де Игнатьевиць нарежатися;
Говорыт ему жона да свет Викульёвна:
«Ты возьми-ко с собой да сибе суцушку —
105. Возми-ко суцушку-наслежонку*,
Возми ты с собой да всё веть ско́куна,
Во третей-де након возми тут веть рёвуна;
Ты приедёшь-де, Данило, да на Буян-остров,
Ты спускай-де су́цёнку-наслежонку,
110. Ты спускай-се[63] но́неце всё скокуна,
Во-третьих-то спускай всё рёвуна;
Ишша суцька епрёныша наследит же,
Тут веть скокун епрёныша наскацит же,
Ишша рёвун епрёныша обре́вёт же,
115. И прижмут они его ко сыру дубу;
Ты бери на опутины на шолковыя,
Прывяжи-ко его сибе ко стремянам,
Вези-ко-се его да в стольней Киёф-грат;
Тибе стретит Олёшенька Попович же,
120. Ишша будёт просить збруи богатырскоей;
Не давай ему збруюшки богатырскоей,
Тут скажы ему: “На поле да всё — не <с>суда ес<т>ь[64]”».Що поехал Данилушко за епрёнышом,
Поимал он дикого епрёныша
125. И повёз-де его да в стольней Киёф-грат,
Ишше сретил Олёшеньку Поповича.
И просил он у его всё сбруи богатырскоей.
Не даёт ему збруи всё богатырскою:
«Ишша на поле збруюшка — не су́да ес<т>ь!»
130. Приежджал-де ко князю ко Владимеру,
Отдавал ему дикого епрёныша,
Приказали где-ка взять да тут Олёшеньки.
От Олёшеньки епрёныш оторвалса прочь.
«Поежджай ты, Вицяра да сын Лазурьевич,
135. Що во тот поежджай-ли во Чернигоф-грат;
Ты зови где Данилушка на поцесьён пир
Со своей-де Овдотьей да со Викульевной!»
Приежджал-де Данилушко на почесьён пир
Со своей-де Овдотьюшкой Викульёвной.
140. Говорыл-де Владимёр да стольнекиефской:
«Уш мы как жа отобьём жону у жыва мужа?..» —
Присудили ему да ету жоночку!
Присудили где Вицяру да сын Лазурьева
144. Посадити на ворота да рострелять его.