Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 2

Прежде Резань дак слободой слыла,
А кабы ноньце Резань — дак славным городом.
Да во той во Резани, славном городе,
Ишша был-жыл Микитушка Романовиць.
5. Да Микитушка дак он ноне не старылса,
Не старылса Микитушка — представилса.
Осталась у Микиты любима семья,
Любимая семейка — молода жена,
Да молодая жена дак цядо милоё,
10. Кабы на имё Добрынюшка Микитиць млад.
Ишша стал тут Добрынюшка на возросте,
Да есён сокол бутто на возлете;
Да дошло-де Добрынюшки до двенаццэть лет.
Прыходил-де Добрынюшка ф светлу грэдню
15. Да ко той-де ко маменьки родимоей:
«Уш ты ой еси, маменька родимая,
Ты цёсна вдова Омельфа Тимофеёвна!
Бласлови-тко-се меня да добра молотца
Кабы съездить мне-ка да во цисто полё
20. И сибя показать дак и людей посмотрять!»
Говорыла ёму маменька родимая:
«Уш ты ой еси, цядышко моё милоё!
Ишша ты веть, цядышко, молодёшенько,
Умом-разумом ты нонь, цядышко, глупёшенько;
25. Ты поедёш ноньце во цисто полё —
Потеряш ты свою дак буйну голову!»
Отвечал-де Добрынюшка Микитиць млат:
«Уш ты ой еси, маменька родимая!
Я поеду нонце во цисто полё!»
30. Да бежал тут Добрынюшка из грэдьни он вон,
И бежал-де Добрыня на конюшын двор,
И уздал-де, седлал да коня доброго:
Накладывал седёлышко циркальскоё,
Да поттегивал двенаццэть тугих потпругоф,
35. Да тринаццату тенул церес хребетьню кость, —
Он не для-ради басы, дак ради крепости,
Ради того-де опору богатырьского;
Надевал на сибя латы кольцюжныя,
Он брал-де доспехи бог

атырьския;40. Лёкко-скрро скакал он на добра коня.
Выходила ёго маменька родимая,
Та цёсна вдова Омельфа Тимофеёвна;
Говорыла сама дак таково слово:
«Уш ты ой еси, цядо моё милоё!
45. Ты поедёш, цядышко, во цисто полё,
Да увидиш ты: ф поле бел шатёр стоит,
Во шатре лёжыт Илейка тут Муромець
Да на той-де на заставы на великое, —
Не доедь до шатра, дак со добра ко́ня сходи́:
50. Да выйдёт Илеюшка тут Муромець,
Да ты веть Илейки ниско кланейсе!..»
Роспрашшалса-де он с маменькой родимоей,
Он поехал во далецё цисто полё —
И выехал на далецё на цисто полё.
55. Соходил-де Добрынюшка со добра коня,
Он брал веть палоцьку буёвую,
Метал ету палоцьку под вы́шину,
Головой ету палоцьку потхватывал,
Из ус<т> таки реци выговарывал:
60. «Ишша как веть владаю палка буёвая,
Ишша так бы владать Илейкой Муромьцём!..»
Ишша брал-де копьё дак брусоменьскоё,
Метал-де копьё дак он под вы́шину,
Головой ето копьё дак он потхватывал,
65. Ис ус<т> таки реци выговарывал:
«Ишша как я владаю копьё брусоменьскоё,
Ишша так бы мне владать Илейкой Муромьцём!..»
Метал-де он сабёлку вострую
Да пот то-де под облако пот церноё,
70. Головой ету сабёлку потхватывал,
Из ус<т> таки реци выговарывал:
«Да как-де владаю сабля вострая,
А так бы владать Илейкой Муромьцём!»
Лёкко-скоро скакал он на добра коня
75. Да поехал на заставу на великую
Ко тому ко Илейки он веть к Муромьцю.
Не доехафши до его дак за три попрышша,
Натегивал тугой лук розрыфцятой,
А клал-де Добрынюшка калену стрелу;
80. Да стрелял-де Добрынюшка во бел шатёр,
Ишша сам этой стрелки прыговарывал:
«Полетай, моя стрелоцька, во бел шатёр
И падай не на гору, не на воду, —
Ишша падай Илеюшки во белую груть,
85. Во белую грудь дак во ретиво серьцё!..»
Прилетела эта стрелоцька во бел шатёр,
Падала Илейки во белую груть,
Во белу́ю ему груть, во цюдён ему крест.
Ото сну-де Илейка пробужаицьсе,
90. Скакал-де Илейка на резвы ноги,
Бежал-де Илейка из бела шатра,
Посмотрел-де Илейка по цисту пою,
Да увидял-де Илейка в цистом поле удала добра молотца.
Да лекко-скоро скакал он на добра коня,
95. Да ехал Илейка во цисто полё
Да ко удалу добру молотцу;
Он крыцял-де зыцял да громким голосом:
«Уш ты ой еси, удалой доброй молодець!
Ты которого города, коей земли?
100. Ты которого отьця, которой маменьки?
Да как-де тибя да именём зовут,
Да как звеличают по отечесьву?
Ис сибя ты, молодець, молодёшенёк,
Умом-разумом, удалой, ты глупёшенёк:
105. Направляёш ты ноньце калену стрелу,
Ты стреляш мне-ка во белую грут<д>ь!..»
Ницёму этому удалой он не варуёт.
Сражалисе они дак на цистом поле.
Они палоцьками бились буёвыма, —
110. Они тем боём друг друга не ранили.
Они вострыма копьеми кололисе, —
Да во ту-де пору дак во то времё
У Добрыни права руцушка приослабила:
Полетел-де Добрынюшка с коня здолой.
115. Прижал-де стары казак ко сырой земли,
Потом соходил дак со добра коня.
Вымал он цижалой нош булатён-бы,
А хоцёт колоть да груди белыя,
И сам говорил да таково слово:
120. «Уш ты ой еси, удалой доброй молодець!
Ты которого города, коей земли?
Ты которого отьця, которой маменьки?
И как-де тибя да именём зовут?
Ишша как звелицяют по отецесьву?»
125. Да во ту-де пору — дак он во то времё
Ухватилса удалой он за ножыцёк,
Схватилса-де он да как правой рукой, —
Восиял на руки у ёго злацён перстень,
А тот-де перстень Илейки Муромьця.
130. Соходил-де Илейка со белых грудей,
Брал-де ёго дак за белы руки,
Подымал-де ёго дак на резвы ноги,
Цёловал во уста-де во сахарныя:
«А-й говоры[191] ты, Добрынюшка Микитиць млад,
135. Ты не так езди по цисту полю!..»
Да садились они дак на добрых коней,
Поехали ко городу ко Киеву
138. Ко тому-де ко князю ко Владимёру.