Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3

Во стольнем во городи во Киеви
У ласкова князя да ю Владимера
А было у ёво было пированьицё,
Пированьицё было, да был почесьён пир
5. А про многих кнезей да руських бояроф,
А про тех хресьянушок прожытосьних,
А про тех про купьцей-гостей торговыя,
А про тех про богатырей могучие,
А про тех полениць да приудалыя,
10. А про тех про казакоф да с тихого́ Дуна
А да про тех про калик да перехожия.
А фсе на пиру да напивалисе,
Они фсе на чесном да наедалисе, —
Они фсе на пиру да пьяны-весёлы.
15. А Владимер-от по грыдьни да сам похажыват,
А с ношки на ношку да переступыват,
А белыма руками да прирозмахиват,
А злаченыма перснями да принащалкиват;
А сам таки речи да выговариват:
20. «Ище фсе на пиру у мня пьяны-весёлы,
Ище фсе на пиру у мня роспотешылись;
А един-то сидит да как доброй молодець,
А сидит молодець-от, да он не пьёт, не ест,
А не пьёт-то, не ест, да как он не кушаёт
25. И белого лебедя не рушает!..»
Говорил-то Владимер стольнекиевской,
Говорил-то Владимер таково слово:
«Ище що ты сидиш, удалой доброй молодець,
А сидиш, молодець, да как ты не пьёш, не еш?..
30. А на меня ли на князя да лихо думаёш,
На мою кнегину да на Опраксею?..»
Говорил-то юдалой да доброй молодець:
«Уш ты ой еси, Владимер да стольнеки(е)вской!
Позволь-ко мне-ка да слово молвити,
35. Да позволь-ко мне-ка да речь говорити, —
Не рубить бы со плечь как буйной головы,
Не садить во глубоки да темны подгрёба,
Не ссылать бы во сылоцьки цюжы дальния!»
Говорил-то Владимер стольнекиевьской:
40. «Уш ты ой еси, юдалой да доброй молодець!
Говори, молодець, да що те надобно!» —
«Уш ты батюшко Владимер да стольнекиевской,
Спусти-тко меня ф три келии Бог

у молитисеА во три-де манастыря душу спасать:
45. У мня много-де было да бито-граблёно,
Ище много занапрасно кровей проливано».
Говорил-то Владимер таково слово:
«Не спущу я тя ф три кельи молитисе
А во три манастыря душу спасать:
50. Да пройде(ё)т же тут славушка великая,
Великая славушка по фсей земли, —
Да пройдёт нонь славушка ко Шкурлаку!..» —
«Уш ты, батюшко Владимер стольнекиевской,
Да позволь-ко ище да слово молвити
55. Да ище же мне да речь говорити!
А есь у меня да чадо милоё
А чадо-то мило, чадо любимоё.
От рожденьица зовут его Михайлушком;
От рожденьица Михайлу нонь двеначчеть лет;
60. А владеет Михайло да нонь добрым конём,
А владеет Михайло да палицой боёвою,
А владеет Михайло да копьём вострыим,
А владеёт Михайло он сабелькой вострою
А владеет фсема успехами богатырскима.
65. Ище будёт тебе да нонь тут — надеюшка,
Ище будёт тебе — да неизменушка,
А будёт тебе — стена городовая».
Говорил-то Владимер стольнекиевской:
«Поди-тко ф три кельи Богу молитисе
70. Да во три во манастыря душу́ спасать!»
Прошла же тут славуш(к)а не малая
Да не малая славуш(к)а по фсей земли, —
А прошла-то тут славуш(к)а нонь ко Шкурлаку,
Що не стало во городе богатыря,
75. А не стало во Киеве могучого, —
Да не стало стены городовою.
А садилсэ Шку(р)лак на рыменьчят стул,
Он писал ерлыки да скорописьчяты;
Не пёром он писал да не чернилами, —
80. А роспечатывал камку да чистым золотом.
Оддавал он любимому зятилку
А любимому зятилку ноньче Конщичьку,
Оддавал ище Конщичьку-наезничку:
«Поежджай-ко ко князю да ко Владимеру;
85. Поежджай не путём нонь, не дорожечькой, —
Церес те церес стены да городовыя,
Церес башни-наугольники нонь рублёныя!»
Поехал любимой ноньче зятёлко;
Поехал не путём он да не дорожечькой, —
90. А быстрыя реки конь перескакивал,
А дыбучия болотечька перерыскивал.
А заехал как конь ф красен Киев-град
Ко тому же ко князю да ко Владимеру.
А не спрашывал у ворот да прыворотничкоф,
95. Да не спрашывал у дверей да нонь придверьничкоф.
Пудъехал ко князю да ко красну крыльцю, —
А вязал-де коня за золото кольцё,
Сам бежал-де веть он да на красно крыльчё.
Идёт-де ветъ, Богу да он не молицьсе
100. А ласкову князю челом не бьёт,
Опраксии-королевисьни головы не гьнёт.
Он мётал-де ёрлык сам на дубовой стол,
Сам пошол-де веть вон ис светлой светлици.
А скоро Владимер ерлык роспечатывал,
105. Поскоре того ерлык да веть он прочитывал;
А читал, прочитал да слезно проплакал же:
«А хто у нас поедёт да во цисто полё?
Ище просит Шкурлак у нас поединьщичка».
А собирал-то Владимер да нонь почесьён пир
110. Да про тех про хресьян да нонь прожытосьних,
Да про тех про купцей-гостей торговыя,
А про тех про богатырей могучия,
А про тех полениць да приюдалыя,
Про тех про казакоф да с тихого с Ду<о>на.
115. Они фсе на пиру да напивалисе,
Они фсе на чесном у нас наедалисе,
А фсе на пиру да пьяны-весёлы.
А иной-от-де хвастат да золотой казной,
А богатырь-от хвастат да силой сильнею,
120. А наезничок хвастает добрым конём,
А мудрой-от хвастат да старой матерью,
Неразумной-от хвастат да молодой жоной.
А Владимер-от по грыдни да сам похажыват,
А с ношки на ношку да переступыват,
125. А белыма руками да прирозмахиват,
А злаченыма перснями да принащалкиват,
Сам таки речи да выговариват:
«Ище хто, браццы, поедёт во чисто полё?
А просит Щкурлак у нас поединьщичька,
130. Ище просит Щкурлак у нас постояльщичька!..
А у Щкурлака силушки много множесьво:
Пот правою рукой — да сорок тысицей,
Пот левою рукой — да сорок тысицей,
Назади у ёго силочьки — да числа-смету нет,
135. Назади-то как силочьки — числа-смету нет».
А тут большой-от хороницьсе за средьнёго,
А средьн-ёт хороницьсе нонь за меньшого.
А от меньшого брата да нонь ответу нет.
А выставал-то юдалой да доброй молодець
140. Ис того же из места да богатырьского,
Богатырьско(го) места да ис последняго.
Говорил молодець да таково слово:
«Уш ты батюшко-ли Владимер да стольнекиевской!
Ты позволь-ко мне-ка да слово молвити,
145. Ты позволь мне-ка да речь говорити,
А не рубить бы со плечь у мня буйной головы,
Не садить во глубоки да темны подгрёба,
Не ссылать бы во сылочьки ф цюжы в дальния!..»
Говорил-то Владимер да таково слово:
150. «Уш ты ой еси, юдалой да доброй молодець!
Ище ты, молодець, да нонь молодёшенёк:
А не знаеш поески богатырьскою,
А не знаеш ты посвисту лошадиного».
Говорил-то Владимер да стольнекиевской.
155. Говорил-то Владимер во фторой након:
«Ище хто-то, брацьци, поедёт з вас в чисто полё?»
А большой хороницьсе за средьнёго,
А средней хороницьсе за меньшого,
От меньшого брата да тут ответу нет.
160. Выставал-то юдалой да доброй молодець:
«Уш ты батюшко Владимер да стольнекиевьской!
А спусти-тко меня да во чисто полё!»
Ище спрашывал Владимер да во третей након:
«Ище хто, брацьци, поедите во чисто полё?
165. Ище просит Щкурлак у нас поединьщичка!..»
А большой хороницьсе за средьнёго,
Ище средьней хороницьсе нонь за меньшого,
А от меньшого братилка ответу нет.
Ис того же из места да богатырьского,
170. Богатырьского места да ис последьнёго
Выставает удалой да доброй молодець,
Выставает молодець да на резвы ноги, —
Говорил молодець да таково слово:
«Уш ты батюшко Владимер да стольнекиевьской!
175. Спусти-тко миня да во чисто полё;
А съежджу-де я да во чисто полё
И фсю ету силочьку да повырублю,
А конём ету силочьку повытопьцю,
Вострой сабелькой силочьку повырублю,
180. А спишу ету силу на востру сабельку!»
Говорыл-то Владимер стольнекиевьской:
«Ище ты же нонь, видно, — надеюшка,
Ище ты же веть нонь — неизменушка,
Ище ты, видно, — стена да городовая!»
185. Наливал ему Владимер цару зелена вина,
Да не малу, не велику — да полтора ведра.
Прымает Михайло да единой рукой,
Выпивает Михайло да к едину духу.
Наливал-де Владимер да во фтору цару,
190. Да не малу, не велику — да полтара ведра
Прымает Михайло да единой рукой,
Выпивает Михайло да к едину духу:
А он пьёт-де, сушит да цару досуха.
Наливал ему Владимер да во третью цару,
195. А не малу, не велику — да полтора ведра.
Прымает Михайло да единой рукой,
Выпивает Михайло к едину духу.
Наливал ему Владимер да ноньче турей рок<г>,
Ище турей-де рок<г> да мёду с патокой.
200. А пошол молодець да из фатеры вон;
А пошол молодець да как по красну крыльцю. —
А ступешек до ступешка да догибаицсэ,
А светлы-ти светлици пошаталисе.
А не видели молоцьця, как ф стремяна ступил.
205. Только видели молоцьця: ф чисто поле поехал.
А поехал молодець да во чисто полё,
А поехал-де он: только курёва стоит,
Курёва-де стоит — да дым столбом валит.
А заехал Михайло во силу во толстешеньку.
210. А куды едёт Михайло — да тут и улиця;
Оворотицьсе Михайло — да переулками.
Ище ездил по силы да трои суточьки,
Не пиваючи доброй молодець, не едаючи,
Свету белого мало да он видаючи.
215. А спроговорил коничёк руським языком-ту:
«Выежджай, Михайло, ис силы ис тол(с)тешенькой,
Выежджай-ко ис силы да ис тол(с)тешенькой:
Забрызгало кровью горячею у мня глаза,
Ес<т>ь накопаны перекопы глубокия
220. А задёрнуты камкой да белохрущятой!..»
А тому же Михайлушко не варуёт,
А бьёт-де коня да по крутым ребрам:
«Уш ты ой еси, коничок, травяной мешок!»
Да поехал Михайлушко по силочьки.
225. А первой перекоп коничок перескочил,
А во фтором перекопи конь пробрюшылса.
Наскакивали пановья-улановья,
А намётывали арканы да фсё шелковыя, —
А здерьгали-то Михайла да со добра коня:
230. Отбивали у Михайла да коничка доброго.
Отбивали у Михайла да паличю буёвую,
Отбивали у Михайла да копьё востроё,
Отбивали у Михайла да сабельку вострую;
А да сковали у Михайла да руки белыя,
235. Да сковали у Михайла да ноги резвыя:
Повезли-то Михайла да нонь ко Щкурлаку.
А змолилса Михайло Спасу Пречистому.
А змолилсэ Присвятой он да Богородици:
«Уш ты ой еси, Мати да Божья, Богородиця!
240. Я стою-де за веру да за крещоную,
Я стою за церкви за Божыи,
Я стою за три-де манастыря!»
А спали у Михайла с ног худы железишка.
А спали у Михайла да с рук худы железишка, —
245. Тут хватал Михайлушко Щкурлака за ноги,
Ище начал он Щкурлаком помахивать.
А куды он махнёт — дак тут и улиця;
Оворотитьсе Михайлушко — с переулками.
А да добилсэ Михайло до палици буёвое
250. И выхватил палочьку боёвою,
А он начял как палочькой помахивать;
А куды он махнёт — да тут и улиця;
Оворотицьсе Михайло — с переулками.
Добилсэ Михайлушко да (до) добра коня,
255. А выхватил Михайло да нонь добра коня,
Как заскакивал Михайлушко нонь на добра коня, —
А начял по силочьки он поеждживать,
Он начял-де силочьку он потаптывать.
Добилсэ он нонь до сабельки вос(т)рое,
260. А выхватил он да сабельку вос(т)рую —
А начял как сабелькой помахивать.
И добилсэ до копья до бурсоменьского, —
Ище начял он силочьку помахивать,
Ище начял-де силочьку порубливать.
265. Ище выломил у сабельки тры щорбика:
Ище первой-от щорбицёк — как гром громит,
А фторой-от щорбицёк — как змей шыпит,
А третей-от щорбицёк — как ерети́к скрыжёт.
А прошла тут-де вёсточька ф три манастыря,
270. А прошла тут славушка ко оццу ево.
А услы шал отец да ево батюшко,
Що много было у Щкурлака силы бито;
А пошол-то богатырь с келеи,
А пошол-де он нонь да во чисто полё.
275. А поехал Михайло да настречю ему.
А идёт-то богатырь, розговарыват:
«Уш ты здрастуёш, поганоё нонь Скурлачишко!
А скажи-тко-се ты, да где мой сын убит,
А <г>де мой сын-от убит, да <г>де убит лежит?..
280. А фсю я силочьку огнём сожгу
А огнём-де сожгу да головней спалю!»
Слезывал тут юдаленькой доброй молодець,
Слезывал молодець да со добра коня;
А падал он ёму во резвы ноги:
285. «Уш ты ой еси, батюшко родименькой!
Прости-тко меня да парня глупого,
Прости глупого меня да неразумного:
А я поехал-де нонь я да во чисто полё,
Ище не взял у батюшка бласловленьиця!..»
290. Говорил ему Данило да во фторой након:
«Уш ты ой еси, удалой да доброй молодец(ь)!
Скажи-тко, где мой да сын убит лежит?..»
А падал Михайло да во фторой након:
«Уш ты ой еси, батюшко родименькой!
295. А прости-тко меня парня глупого:
А поехал-де я во чисто полё,
Ище не взял у батюшка бласловлень(и)ця!..»
А тут у ёго могучи плечя росходилисе,
А горечяя крофь да закипела же,
300. А очи ясны у его да сомутилисе, —
Говорил-де веть он да таково слово:
«Уш ты ой еси, моё да чадо милоё
А милоё чадо моё любимоё!»
А тут же у<о>ни да поздоровались.
305. А взял он у батюшка бласловлень(и)цо
А напретку-де ездить во чисто полё.
А да поехал Михайло ко князю Владимеру.
Приежджает ко князю да ко Владимеру,
Приежджаёт ко князю да ко красну крыльцю
310. А вяжот коня доброго да золото кольцё.
А пришол он ко князю да ко Владимеру
А пришол-де ко князю да ф светлу светлицю:
«Уш вы здрастуйте, фсе удалы да добры молоцьци!
Уш ты здрастуй, Владимер стольнекиевской!
315. Ище съездил-де я да нонь во чисто полё;
Ище фсю я как силочьку повырубил,
Ище фсю я-де силу конём повытоптал
А списал ету силу на востру сабельку;
А выломил у сабельки три щорбика:
320. Первой-от щорбичок как гром громит,
А фторой-от щорбичок как змей шипит,
322. А третей-от щорбичок как еретик скрежот!..»