Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3

А-й ишше шли где туры подле синё морё,
Да и поплыли туры за синё морё,
Ишше выплыли туры да на Буян-остроф,
Да идут по Бояну да славну острову.
5. А-й как настрецю — туриця златорогая,
Златорогая туриця да однорогая,
А им же туриця родна матушка:
«Уш вы здрастуйте, туры да златорогие,
Златорогия туры да однорогие!
10. Уш вы где были, туры, да чего видели?» —
«Уш мы были где, матушка, во Шахове
Да во славном-то городе во Ляхове;
А слуцилосе идти нам мимо красен Киев-град,
А мимо Божьею-то церкофь да воскрисенскою;
15. Уж мы видели цюдышко прецюдною:
А-й выходила девиця да ис Божьей церкви,
Выносила она книгу да на буйной главы,
Забродила в Неву-реку по поясу
Да и клала тут книгу на сер-горюць камень,
20. Она клала, читала да слезно плакала!..»
А говорыт-то им матушка родимая:
«Уш вы глупыя туры да неразумныя!
А не девиця выходила да из Божьей церкви, —
Выходила Божья мати да Богородица,
25. Выносила она книгу да фсё Евангельё,
Забродила в Неву-реку по поясу,
Она клала тут книгу на сер-горюць камень,
Она клала, читала да слезно плакала:
Она слышыт нат Киевом незгодушку!»
30. Подымаицсэ на Киев да Кудреванко царь
А да с любимым-то зятелком со Артаком,
Он с любимым-то сыном да фсё со Коньшыком.
Да у Артака силушки сорок тысицей;
Да у Коньшыка силы да сорок тысицей;
35. У самого Кудреванка да цисла-смету нет,
Цисла-смётушку нет да пересметины.
А закрыло луну да солнышко красного,
А не видно веть злата светла месеця
А от того же от духу да от тотарьского,
40. От того же от пару да лошадиного.
Как наехала ф цисто полё силушка великая:
Да натыкали копейця да фсё булатныя —
А как буди сузёмок да лесу темного;
А роздёрнули шатры да чернобархатны.
45. Заходил Кудреванко да во черён шатёр,
Да садилсэ Кудреванко да за дубовой стол,
Да садилсэ Кудреванко да на ременьчат стул
А писал ёрлоки-ти да скорописьмяны.
А не пером он писал дак не цернилами, —
50. Вышивал он как золотом по бархату;
А-й написал ёрлыки дак запецятывал.
Выходил Кудреванко да ис черна шатра,
А кричял Кудреванко да громким голосом:
«Уш вы ой еси, пановья-улановья,
55. Уш вы сильние могуцие бог

атыри,Уш вы фсе поленици да преудалыи!
Ишше хто из вас съездит да ф красен Киеф-град
Да к тому же ко князю да ко Владимеру,
Отвезёт ёрлыки да скорописьмяны?..»
60. И да на то же Кудреванку да фсё ответу нет.
Говорыл Кудреванко да во фторой након,
Говорыл Кудреванко да во третей након:
«Уш вы ой еси, пановья мои улановья,
Уш вы скверные поганые тотаровья!
65. Ишше хто же из вас съездит да ф красен Киев-град
А ко тому же ко князю да ко Владимеру,
Отвезёт ёрлыки да скорописьмяны?..»
Ис того же ис полцишша да ис проклятого,
Ис того ис полка да из великого
70. Тут выскакивало длинноё Издолишшо,
А берёт ёрлоки-ти да во белы руки.
Да крутешенько Издолишшо коня седлал,
Да ишше того скоре да на коня скакал.
А-й да поехал тотарин-от не дорогою,
75. Он в город-от заехал да не воротами, —
А скакал он церес стену да городовую,
Церес те церес башонки наугольные.
Он прямо веть едёт да ко красну крыльцу
Да ко той же ко грыни ко княженецкое;
80. Становил он коня дак не привя(за)на,
Не привязана коня да не приказана.
Тут крутешенько Издолишшо на крыльцо бежал, —
Он не спрашывал дверей и не придверьникоф,
Он не спрашывал ворот и не приво(ро)тникоф:
85. Он прямо бежит да светлу грынёнку.
Он Богу тотарын да фсё не молицсэ,
Он и князю Владимеру целом не бьёт
Да Опраксеи королевисьни цёху[25] не здрастуёт.
Он бросал ёрлыки-ти на дубовой стол;
90. Сам крутешенько Издолишшо вон бежал,
А ишше того круче да на коня скочил.
Да поехал тотарин да не дорогою,
Он з города поехал да не воротами, —
А скакал он церес стену да городовую,
95. Церес те же церес башонки наугольние
Да во те же во полки да во проклятые.
Тут и брал князь Владимер ерлыки-ти во белы руки,
Он брал ёрлоки-ти да роспецятывал,
Он читал ёрлоки-ти да головой качал,
100. Головой он качал, сам слезно плакал же.
Говорыл князь Владимер да таково слово:
«Уш ты ой еси, Опраксия королевисьня!
А-й наступает на нас силушка великая;
Наступаёт на нас да Кудрёванко царь
105. А да с любимым он зятёлком со Артаком,
Да с любимым со сыном да он со Коньшиком.
Да у Артака силушки сорок тысецей;
А у Коньшика силы да сорок тысецей;
У самого Кудрёванка да цисла-смету нет,
110. Цисла-смётушку нету да пересметины!»
Говорыл князь Владимер да таково слово:
«Соберём-ко-се мы да нонь почесьён пир
Да про тех же про князей, про бояроф,
Да про тех же купьцей-гостей торговые,
115. Да про руськиих могуциих богатырей,
Да про тех полениц да приудалые,
Да про тех же хресьянушок прожытосьних
Да прожытосьних хресьян да хлебопахотных».
А собирал князь Владимер да тут почесьён пир.
120. Ишше много собиралось да князей-бояроф,
Да и много собиралось купьцей-гостей торговые,
Ишша много собиралось хрисьянушок прожытосьних
А прожытосьних хресьян да хлебопахотных,
И да и много собиралось руськиех богатырей
125. Да и фсех полениц да приудалые.
Да и фсе на пиру да напивалисе,
Ишше фсе на чесном да наедалисе —
Ишше фсе на пиру да пьяны-весёлы.
Тут Владимер-княсь по грынёнки похаживат,
130. Он повесил буйну голову со могуцих плець,
Потопил он оци ясны в мать-сыру землю,
Ишше сам из рецей дак выговарыват:
«Уш вы ой еси, пановья-улановья[26],
Уш вы руськи могуци и богатыри,
135. Уш вы фсе же купци-гости торговые,
Уш вы фсе же хресьянушка прожытосьни
А прожитосьни хресьяна да хлебопахотны,
Уш вы фсе поленицы да приудалые!
Ишше хто из вас съездит да во цисто полё,
140. Приусметит бы силушку у тотарина?..»
А-й больш-от хороницьсе за средьнёго,
Ишше средней хороницьсе за меньшого,
А от меньшого до большого ответу нет.
Говорыл князь Владимер да во фторой након,
145. Говорыл князь Владимер да во третей након.
А и-за той же брусьцятой да белой лавоцьки,
И-за той же скамейки белодубовой.
3-за того из-за стола из-за дубового
Выстават тут удалой да доброй молодець,
150. Кабы на имя Добрынюшка Микитиць млад.
(А-й да во ту же пору да фсё во то время
Да старого Ильи Муромца да не слуцилосе:
Как уехал старой-от да во цисто полё.)
Да и блиско Добрынюшка подвигаицсе,
155. Да и ниско Добрынюшка поклоняицсэ:
«Уш ты солнышко Владимер, княсь стольнекиевской!
А ты позволь, князь Владимер, да мне слово сказать, —
Не позволь, князь Владимер, да за слово казнить,
За слово меня не бить, скоро не весити!..» —
160. «И говори-тко, Добрынюшка, що те надобно!» —
«Да во том во кружави* у нас восударёвом,
А-й да на том же царевом да большом кабаки
Ишше есь у нас Вася, горька пьяница;
Да и коницёк у Васеньки весь пропитой,
165. Да и збруюшка у Васеньки призаложона
Да не в многи, не в мале — да в сорок тысецях!»
Ишша тут княсь Владимер да не ёслушалса,
А нахватил он веть кунью шубочку собольюю,
Обувал же колоши да на босу ногу
170. А побежал по кружалу да восудареву
Да на тот же веть он да на цареф кабак.
Прибегал тут Владимер да на цареф кабак:
Да и спит Васька на пецьки да на муравленой,
Да рогозкой Васильюшко приокуталсэ, —
175. Да и Васенька спит, да как порок<г> шумит.
И побудил он Васильюшка, горьку пьяницю:
«Уш стань-ко, Василей — да горька пьяниця,
Да пойдём-ко, Василей, да на почесьён пир!»
Ото сну-то Васильюшко пробужаицсэ,
180. Со великого похмелья да просыпаицсэ.
Говорыт тут Василей да таково слово:
«Уш ты ой еси, Владимер, князь стольнекиевской!
А не могу я веть стать да головы подьнять:
Ишше нецим мне молоццу оправицсэ,
185. Ишше нецим Васютки да опохмелицсэ:
Да и коницёк у меня да весь как пропитой,
Да и збруюшка у мня фся призаложона!»
А говорыл князь Владимер да таково слово:
«Уш ты ой еси, цюмак да цоловальницок!
190. Ты налей-ко-се цяру да зелена вина,
Не велику и не малу — да полтора ведра!»
А наливал ему цяру да зелена вина,
А не велику, не малу — да полтора ведра.
Тут и брал княсь Владимер да цяру зелена вина,
195. Подавал же Васильюшку, горькой пьяници.
А-й да прымал же Васильюшко единой рукой —
Выпивал же Васильюшко к едину духу.
Слезывал тут Василей со пеценьки муравленой.
Говорыл князь Владимер да таково слово:
200. «Уш ты ой еси, цюмак да цёловальницёк!
Ты налей-ко-се цяру да зелена вина,
Не велику, не малу — да полтора ведра!»
Наливали тут цяру да во фторой након,
Подавали и Василью да горькой пьяници.
205. Да прымал же Васильюшко единой рукой —
Выпивал же Василей да к едину духу.
Тут Василей стал по кабацьку похажывать,
Он могуцима плеце́ми да пошевеливать,
Он белыма руками да прирозмахивать,
210. Ишше сам из рецей стал выговарывать:
«А ишше был я старык да девеноста лет,
Ишше стал молодець я дваццати годоф!»
Повели же Васильюшка на почесьён пир,
Да садили и Василья да за дубовой стол;
215. Наливали тут цяроцьку Васьки зелена вина,
Не велику, не малу — да полтора ведра.
Как прымаёт Василей-от единой рукой —
Выпиваёт Василей да к едину духу.
Наливали тут цяроцьку зелена вина,
220. Не велику, не малу — да полтора ведра,
А подавали Василью да горькой пьяници.
Да прымал же Василей да единой рукой —
Выпивал же Василей да к едину духу.
Тут Василей стал по грынёнки похажывать,
225. Он могуцима плецеми да пошевеливать,
Он белыма руками да прирозмахивать,
Ишше сам из рецей стал выговарывать:
«Уш ты ой еси, Владимер, княсь стольнекиефской!
Да и коницёк у мня как весь веть пропитой,
230. Да и збруя богатырьска да призаложена;
Ишше нецим мне съездить да во цисто полё,
Приусметитъ мне силушку у тотарина».
Говорыл князь Владимер да таково слово:
«У кого у тя збруюшка призаложена?» —
235. «Да збруя у цюмака у цёловальника!»
А говорыл князь Владимер Добрынюшки Микитицю:
«Уш ты ой еси, Добрынюшк(к)а Микитиць млад!
Ты пойки́-сходи да на цареф кабак
Да к тому же к цюмаку да к цёловальнику,
240. Да пушшай он оддас нам збрую богатырскую!»
Ишше тут же Добрынюшка не ёслушалса,
Да пошол же Добрыня да на цареф кабак
Да за той же за збруей богатырское.
Да приходит Добрыня да на цареф кабак,
245. Говорит тут Добрыня да таково слово:
«Уш ты ой еси, цюмак да цёловальницёк!
Уш дай-ко, оддай да збрую богатырскую
Да того же Васильюшка, горька пьяницы».
Ишше тут цёловальницёк не ёслушалсэ.
250. Да и брал целовальник да золоты клюци,
Отмыкал он амбары да окова́ные;
Выдавал он фсю збрую да богатырскую:
Оддавал он три вострых да ему сабельки,
Оддавал три копейця да фсе булатные
255. (А не малы, не велики, да копья по семи сажен),
Оддавал веть он тугой лук розрифцивой,
Оддавал он налуцишшо каленыех стрел.
Да пошол цельвальник да на конюшен двор,
Выводил он коня да богатырского
260. И того же Василья да горькой пьяници,
Оддават же Добрынюшки Микитицю.
Как брал же Добрынюшка добра коня,
Да повёл же коня да ко Владимеру;
Да идёт же Добрынюшка (на) почесьён пир
265. Да со той же со збруей да богатырское.
Говорыт тут Василей да горькая пьяниця:
«Уш ты ой еси, Владимер да стольнекиефской!
Уш ты дай мне-ка нонь да два подрусьницька*:
Во-первых-де Добрынюшку Микитиця,
270. Во-фторых-де Олёшеньку Поповиця;
Да пойдём-ко-сь мы, выйдём на высок балхон
Да посмотрим на силу да на тотарскую!»
Говорыт князь Владимер да такового слово:
«От поди-тко, Василей, да на высок балхон».
275. Тут пошол же Василей да на высок балхон;
Он и брал сибе тугой лук розрыфцивой,
Он брал же трубочьку подзорную.
Да пошли же они да на высок балхон.
Он тут гледел тут Василей ф трубочьку подзорную, —
280. Да не мог он увидеть конца силы великое:
Ишше тут-то Василей да приюжакнулсэ.
Усмотрел же Василей да он черной шатёр, —
Натягал он как тугой да лук розрифцивой,
Натягал он тетивоцьку шолковую
285. Да и клал как стрелоцьку каленую,
Ишша сам он веть стрелоцькам прыговарыват*:
«Уш ты ой еси, стрелоцька каленая!
Полети ты ко-сь, стрела моя, по поднебесью;
А не падай не на воду, не на землю, —
290. А пади Кудреванку да во белы груди
Да розреш у Кудреванка да ретиво серьцё!»
Полетела его стрелоцька каленая
Да не пала не на воду, не на землю —
Да прямо она пала Кудреванку на белы груди,
295. Росколола Кудреванка да ретиво серьцё.
А ишша тут же фся силушка присмешаласе:
Упал Кудреванко да со ременьчят стол.
Собиралисе три удалы да добрых молоцца:
Во-первых-де Василей — да горька пьяниця,
300. Во-фторых-де Добрынюш(к)а Микитиць млад,
Во-третьих-де Олешенька Поповиць млад, —
И брали и доспехи да они богатырские,
Да поехали они да во цисто полё
Да на ту же напали на силу на тотарскую.
305. Да куль да они едут, — да тут и улици,
Да куда они вернут, — дак переулоцьки.
Приусметили фсю силу да у тотарина,
Привезли пересметку да ф красен Киев-град
Ко тому же ко князю да ко Владимеру.
310. Да и даве шол пир дак не навесели,
Ишше фсе же сидели головушки повесили;
А тепере пошол-от пир да навесели.
Тут Владимер княсь по грынёнки похажыват,
Он сапок о сапог да поколачивал,
315. А он куньею шубоцькой прирозмахивал,
Он русыма кудреми да принатрехивал,
Он злаченыма перснями да принашшалкивал,
Ишша сам из рецей да-й выговарывал:
«Уш ты ой еси, Васильюшко, горькая пьяница!
320. Уш ты поди-ко возьми да золоты клюци,
Отмыкай-ко сондуки да окованныя,
Ты бери-ко казны, да сколько тебе надобно!»
Говорыт тут Василей да таково слово:
«Уш ты солнышко Владимер, княсь стольнекиефской!
325. Мне не надобно твоя да золота казна;
А только дай мне вина веть пить безденежно,
А покуда мне-ка веть ноньце смерти нет!»
Говорыт князь Владимер да таково слово:
«Уш ты ой еси, Василей да горькая пьяниця!
330. Ты жыви-тко-сь у мня да во служеньици, —
331. Уш ты пей-ко, съеш, да сколько надобно!»