Архангельские поморы

Для отбора отрядили избу просторную, топили изрядно, в сенях народ толпился, порты сымал, догола раздевался. В горсть срам подбирали и, дверь дощатую отворив, внутрь вбегали, а из комнат пар как из бани валил – на улице мороз суровый ходил, за бороды всех брал. Хвать за волосищи и поседел мужик.

Кто есть такоф? – спрашивал Олаф Эйдер.

Поспелко Олексеев, сын Барандыкова, – ответил молодой еще не мужичонка, но и пареньком уже не назовешь.

Какоф от роду год идет? – продолжал англичанин суровой речью допрос строгий вести.

Мне ужно весной буде о тридцати двух, – ответил Поспелко и всмотрелся в Арсения, что за столом с бумагою и пером сидел. – Сенька, черт, ты?

Поспелко… , – подняв голову кучерявую вымолвил Арсений.

Ну ты, князь, ажно работу хлопотну выбрал, а я из Холмогор сюды прикорячился, дядька Прохарий, слава Богу на подводу взял. Да я не один, тама вона в сенях еще Первушка Макеев околевает.

Арсений оторопел немного от встречи не предусмотренной и вид начальствующий потерял. Затем оправился, улыбку ребяческую, оставшуюся с юной поры, подобрал и велел Бергу, Гаутману позвать знакомца своего, с кем по молодости лет приходилось путешествовать по окрестным местам и в Холмогоры заглядывать.

Жестяные грамоты – вид объявления для простого люда. Жестяная пластина с чеканкой текста прибивалась на столбах.

Карбас – парусно-гребное судно древнерусского образца для речного и прибрежного плаванья.

Боцман – корабельный старший унтер-офицер.

Там и познакомились и сдружились, только ни того ни другого уж с десяток лет как не видывал Арсений, забыл и думать про них. А оно вон как вывернулось, сами пришли и в ноги поклонились. Приветствия долго не растягивая, Арсений проводил дружков своих в гостевую и велел там дожидаться. А вечером, когда отбор окончен был на этот день, собрались товарищи и за столом хлебосольным выпили по чарке за встречу да и разговорились.

Вот удача пришла, что вы мне подвернулись, – сказал Арсений, – а то я уж и не знаю, кого себе в помощь взять, работы много, на офицеров иноземных опора не велика, а с вами уж теперь полегче будет.

Да мы как узнали, что жалованье хорошее дадут, тут же в Архангельск и засобирались. Своих-то карбасов нет, так, чем задарма рыбу удить, лучше на службу осудареву пойдем, вот какая думка у нас созрела. А вот ты каким чудом князем стал? – спросил Первушка.

Никаким, я в заграницах по Петрову указу обучался и вот приехал сюды корабль строить. Вот что вам, братцы, скажу я. Ты, Поспелка, будешь старшим канониром у меня, у тебя глаз наметан, снежки лихо помню в башку заряжал, а ты Первушка, здоровый бес, голосище у тебя хороший, мертвого на ноги поставишь, знать, в боцмана тебя назначим. Как вам такие распоряжения?

Да мы согласны, согласны, – отвечали хором друзья, – а ты что, самый главный тута али как?

На наборе главный, вот обуем в канаты фрегат – и я ваш капитан. К весне оба учиться будете, смотрите, не лениться, ежели замечу, ноздри вырву! Поняли меня?

Да уж как не понять, дело известное, копейку не задарма дают, – ответил Первушка.

Поселил их Арсений рядом с собой и отбор с той поры вел в их присутствии и к мнению их прислушивался, хоть и вздор они иногда несли.