Архангельское

Гордостью княжеской коллекции некогда являлся «Портрет неизвестной» ван Дейка. Сохранив то же значение и поныне, эта картина ценна не только тем, что написана мастером, оказавшим влияние на всю европейскую живопись. Ее уникальность заключается в красоте колорита, которого художник достиг, эффектно соединив в одной композиции блеск золотистого атласа (драпировка), мерцание серебристой парчи (платье героини) и черную глубину бархата (мантия). Юсуповым не удалось приобрести больше ни одной картины великого фламандца, но работы некоторых представителей легендарной школы в усадьбе все же имелись. До сих пор кабинет княгини украшает полотно «Минерва защищает плодородие от бога войны Марса», написанное Абрахамом ван Дипенбеком – антверпенским художником, которого великий Рубенс считал своим лучшим учеником.

Полотна голландских реалистов XVII века начали скапливаться в Архангельском к середине века XIX, когда русские художники робкими шагами приближались к этому и поныне актуальному стилю. Все, чем представлена голландская школа в кабинете княгини, создано художниками, которые, будучи равными по мастерству, отличались друг от друга оригинальными сюжетами. «Ночной пейзаж» относится к творчеству Арта ван дер Нера, мастера эффектов вечернего и ночного освещения. «Схватку» написал Воуверман, виртуозно передававший военные и охотничьи сцены, а «Пейзаж со стадом» принадлежит Дюжардену, предпочитавшему деревенскую идиллию, подобную той, что существовала в Архангельском при внуке старого князя.

Семейное счастье Юсуповых закончилось уже в 1888 году, когда от тифа умерла 22-летняя княжна Татьяна. После смерти сестры наследницей оказалась Зинаида, которой суждено было оборвать линию прямых потомков Юсуфа-мурзы.

Могила Татьяны Юсуповой в парке Архангельского

Младшая княжна Юсупова родилась красавицей и оставалась ею до старости. «Она была для всех ее знавших, – писал Лев Толстой в своих “Автобиографических записках”, – совершенным типом очаровательной светской женщины. Казалось, Зинаида Николаевна задалась целью всякого обворожить и очаровать, и всякий, кто к ней приближался, невольно попадал под ее очарование. Очень приятное лицо с очаровательными светло-серыми глазами, которые она то прищуривала, то как-то особенно открывала, улыбаясь при этом прелестным маленьким ртом, стройная фигура и рано поседевшие волосы придавали ей впоследствии вид напудренной куколки…».

Притягательность этой женщины была так велика, что даже передвижники – угрюмые реалисты, презиравшие нарочитую красоту, парадность, высший свет и всех, кто к нему относился, – соглашались писать не только ее, но и некоторых из семейства Юсуповых. Портреты красавицы-княгини создавали лучшие живописцы того времени – Владимир Маковский и Валентин Серов. Последний, как впрочем и первый, «чванливых и богатых» не писал, но Юсуповой отказывать не стал, сказав, что «если бы все богатые люди были похожи на нее, не осталось бы места несправедливости». В ответ художник неожиданно для себя услышал: «Несправедливости не искоренить, тем более деньгами». Впрочем, Зинаида Николаевна рассуждала с высоты своего положения, говоря не о социальной справедливости, а о другой, которой Юсуповы, по ее мнению, были лишены; воспитанная в роскоши, она считала бедность следствием безделья и недостатка ума, а значит вполне справедливой.

В. А. Серов. Портрет княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой, 1902

После смерти младшей дочери Николай Борисович Юсупов стал настойчив в вопросе замужества старшей. Он чувствовал себя больным и боялся, что не дождется внуков. Не желая расстраивать отца, княжна согласилась встретиться с князем Баттенбергом, наследником болгарского престола, который приходился русскому императору родственником и хотел породниться с Юсуповыми. Помолвка состоялась, но женихом стал не будущий монарх, а скромный офицер из его свиты – граф Феликс Сумароков-Эльстон, приглашенный для того, чтобы представить князю будущую супругу. На следующий день после знакомства Зинаида отказала претенденту и приняла предложение Феликса. Для нее, красавицы и самой богатой невесты России, эта внезапная любовь оказалась первой и единственной. Николай Борисович расстроился, но препятствий чинить не стал и весной 1882 года Феликс повел Зинаиду к алтарю.

В. А. Серов. Князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, 1903