Архат

– Как долго это продлиться? Легче не становиться, боль не проходит и не собирается утихать… – думал он, крутя в руках шарик, который за прошедшее время сдулся и покрылся пылью. А перед его глазами стояла улыбающаяся Кира, какой он запомнил ее в тот вечер с шариком в руке и в белом платье, развевающимся на ветру.

В глазах потемнело, боль достигала своего апогея. Лука закрыл глаза.

– Терпеть. Все терпеть, – как мантру повторял он про себя. – Смысл? «Конец сделает все бессмысленным» всплыли в памяти слова Киры.

Тогда зачем ждать? Зачем терпеть до конца, если можно сразу расставить все точки? К чему вся эта борьба? Да и не борьба вовсе, а какая-то мышиная возня! Какой смысл продолжать жизнь, если не понимаешь зачем? – рассуждал Лука, и эхо его мыслей выражалось в бессвязном бормотании.

Конец мнимого счастья навеял раздражающий холод по отношению к жизни. Он представлял себе, как смертью сведет со всеми счеты. Как зарыдает Кира, когда узнает, как будет хандрить, стоя у гроба надувши хомячьи щечки. Как забьется в истерике от мысли, что ничего уже не вернуть. Тогда она поймет, что жизнь человека уникальна и бесценна. Все эти фантазии были Луке настолько приятны, что он развивал их, делая более красочными.

Худые руки выпустили шарик, и он медленно падал к земле, делая зигзаги в воздухе.

Прыгнуть за ним! – почувствовал он импульс, который воспринял как освобождение – последний этаж. Больно не будет… – рассудил Лука, облокотившись на прямые руки, медленно наклонялся вперед, чтобы соскользнуть головой вниз.

XII

Входная дверь хлопнула, из прихожей послышались, чьи-то шаги. Лука ухватился за свое любопытство, чтобы оттянуть начатое.

Переступив порог балкона он, попал под отталкивающий взгляд. В черных кожаных штанах и туфлях на высоком каблуке женщина в возрасте бесцеремонно мерила его взглядом.

– Где Марк? – строго спросила она.

Лука растерялся и мысленно пытался подобрать нужные слова для объяснений.

– Он собирается в этом месяце за квартиру платить? – продолжала хозяйка квартиры в том же тоне.

– Он умер.

– Когда? – поинтересовалась она с тем же ровным тоном в голосе, нисколько не изменившись в лице.

– Две недели назад.

Она причмокнула и закатила глаза к потолку.

– Он ведь не здесь умер? – испугалась она, и лицо приняло тревожное выражение.

– В больнице.

– А ты кто? – недоверчиво спросила она, прищурившись.

– Его друг.

– Будешь за квартиру платить?

– У меня нет денег.

– Тогда приберись здесь, забирай его вещи, давай ключи и освобождай жилплощадь. Сегодня вечером въедут новые квартиранты, – с упоением проговорила она.

Лука бережно убрал коробочку Марка с наклеенной открыткой в свой рюкзак, бросил ключи на столик и молча, вышел.

Когда он спускался по лестнице, хозяйка квартиры что-то кричала в след истошным голосом, но Лука не обращал на это никакого внимания.

– Хорошо, что пришлось оставить квартиру. Там все напоминало о ней, – думал он, оказавшись на улице.

Лука медленно плелся, не зная куда идти и самое главное зачем. Глядя на серое небо, он ждал, что оно упадет на землю и придавит его.

Несколько часов он бесцельно блуждал по городу с ощущением тошноты. Дома, машины, деревья, люди – все казалось тусклым и бесполезным. Среди потока равнодушных и недовольных лиц проплывавших мимо в суете, Лука острее ощущал свое одиночество.

«Странно, ушло всего лишь три человека, и весь мир опустел для меня».

Луке некуда было идти. Он стоял возле белой церкви, слушая звон колоколов, размышлял зайти внутрь или нет. Он решительно тронулся с места к распахнутым воротам с намерением войти, но в этот момент в поле зрения бросился белый джип, полгода активно рекламировавшийся по всем телеканалам. Джип последней модели припарковался рядом с церковью. С важным видом кряхтя, выкатился человек в черной рясе, с золотым крестом на шее и с раздутым как у беременной женщины животом. Лука вглядывался в черты его лица, они показались ему очень знакомыми. В толстом лице священнослужителя Лука разглядел точную копию Арсения.

– «Наверное, его отец», – заключил он и воссоздал в памяти все доводы Марка в их споре. – Марк был проницателен и вряд ли ошибался. Он видел их насквозь. Видел, как они эксплуатируют в корыстных целях жизнь и смерть. Крещение ребенка и отпевание покойника, все строго за фиксированную плату как в магазине.

Лука поморщился, с отвращением плюнул в сторону машины и скрылся во дворах соседней улицы.

Несколько дней без сна и еды сказывались на нем не лучшим образом. Он был полностью вымотан и опустошен. Марку с Яном всегда удавалось сдерживать его склонность к меланхолии, и когда их не оказалось рядом, она захлестнула его полностью.