Архат

– Ученые безрезультатно пытаются постичь творца умом, тогда как к Богу приходят сердцем. Понимание творца открывается через чувство, а их преисполненный гордостью ум подавляет веру в сердце.

Таким людям сложно поверить в Творца из-за довлеющего багажа грехов. Ведь они понимают, что если примут Бога, тогда придется им принять его волю и жить по совести, искореняя свои пороки, а это огромный труд. Не каждому хватает смелости и сил выполнить его до конца.

Ученые, о которых ты говоришь, не хотят брать на себя такую ответственность. Им проще найти тысячи аргументов, что Бога нет, искренне уверовав в то, что они являются правнуками обезьян. Не обращая никакого внимания на то, что за две тысячи лет ни одна из обезьян так и не стала человеком, даже не заговорила. Зато есть великое множество людей, из-за пороков, опустившихся до уровня обезьян, – заключил старик убедительным тоном и Лука почувствовал, как проникается доверием к нему.

Голова закружилась, и Лука пошатнулся, словно от удара.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался старик с обеспокоенным выражением лица.

– Я не знаю… Мне плохо. Я запутался… Не знаю что делать, куда идти. Все совсем не так как должно быть! Я не знаю для чего жить. Все кажется таким пустым и глупым, – говорил он рассеяно, глядя в пространство.

– Я смогу тебе помочь, если ты захочешь принять мою помощь.

– Я приму, – решительно кивнул головой Лука.

– Тогда пойдем, остановишься у меня и восстановишь силы.

– А где Ваш дом? – поинтересовался Лука, закидывая на плечо рюкзак.

– За городом. Несколько часов ходьбы.

Они спустились с моста. Лука с трудом поспевал за своим спутником. Стари шел, не уставая и не замедляя темпа. Движения его были свободны, а тело дышало здоровьем.

По дороге страдания Луки, как будто потоком прорвали плотину стеснения и выплеснулись на старика. Он рассказал ему, ничего не утаивая обо всем, что мучило его последние несколько недель: о скандалах с матерью, о смерти друзей, о предательстве Киры и о невыносимом одиночестве. Изливая свои переживания незнакомцу, с каждым шагом Лука ощущал долгожданное облегчение, словно летающий шар, устремлявшийся вглубь неба, с которого сбросили весь лишний груз.

Старик внимательно слушал его откровения, вникая в каждое слово, не перебивая своего попутчика и лишь время от времени сострадательно поглядывал на него. Внимательный слушатель оказался для Луки глотком свежего воздуха. Рассказанное заставило еще раз оживить в памяти все последние события и глаза его стали влажными.

– Извините, – сказал он, сконфузившись утирая слезы.

– Не извиняйся. Слезы снимают груз лишений с наших душ, – отозвался добрый голос старика. – Мы уже почти пришли.

Все время Лука говорил, не обращая внимания на дорогу, и не заметил, как городской асфальт под ногами сменился лесной тропинкой, воздух стал свежим, а шум автомобилей заменило игривое чириканье птиц.

II

Лес находился в десяти километрах за чертой города. Машины в той местности не ездили из-за отсутствия дорог. Старик хорошо ориентировался, сворачивая по извилистым тропинкам леса.

Когда они вышли на живописную лесную поляну, где одиноко стояла небольшая хижина, небо освятил багровый закат, покрывая верхушки высоких елей и зрелых сосен.

По спине Луки пробежал холод. Девственность природы во всей ее красе поражала его. Густая зеленая трава, небо, высокие деревья, пение птиц, чистый, прохладный воздух наполнявший силой и свежестью все сплеталось в одном приятно завораживающем пейзаже. Колодец рядом с хижиной, аккуратно посаженные цветы и ветви яблонь, свисающие до земли, гармонично вписывались в общую картину природы и были ее неотъемлемой частью.

– У Вас тут целое хозяйство, – сказал Лука, приметив за хижиной грядки.

– Человек должен уметь сам прокормить себя, не попадая в зависимость от системы. Поэтому я добываю пропитание трудом своих рук.

– И долго уже Вы здесь живете? – спросил Лука, оглядываясь по сторонам.

– Двадцать лет.

– А друзья и родные?

– Я лишен этого.

– Почему?

– Я родился в иудейской семье и с детских лет ортодоксальные родители приучали меня к своей религии, но в ее рамках я не видел Бога, его заменял механический ритуал.

После одного печального события мне пришлось на многое пересмотреть свое отношение. Часто горе оказывает на нас сильное влияние, и мы растем.

В тайне я проводил много времени за изучением Евангелия. Вскоре принял Христа, а когда крестился все мое окружение, включая родных, разом отвернулось от меня.

Я стремился избавиться от своего изолированного одиночества и мысль о том, чтобы находиться среди единомышленников согревала меня. Я все оставил за спиной и ушел в монастырь.

– Что такого Вы увидели в христианстве, чего не хватало в Вашей религии?

– Иисус слишком многое дал нам, чтобы не замечать этого?

– Что именно?

– Любовь.

– Разве до него люди не любили друг друга?

– Не так как он. Любить тех, кто любит тебя в этом мало подвига, все язычники любили так. Идея любви к врагам была чуждой. Такой уровень любви доступен только Богу.