Архей. Караванщики Анвила II

Толпа ходячих мертвецов окружала. Ослябя махал мечом во все стороны, но удары выходили слабые, едва оставляли царапины, словно кожа голодной нежити покрылась сталью. Отчаяние и страх завладели разумом. Парень отступал, понимая, что настал последний миг жизни, но вдруг упал, запнувшись о могильную плиту. Не мешкая, он подскочил и оказался среди густого тумана. Там, где только что горели десятки мертвых глаз, стояла красивая черноволосая девушка. Она мило и ласково улыбалась, протянув руку к Ослябе. Паломник почувствовал ее сладкий запах. Загадочная красавица дотронулась до небритой мужской щеки, покрытой потом и пылью. От этого прикосновения повеяло могильным холодом, пробиравшим до костей. Парень почувствовал ледяной, обжигающий поцелуй, но почему-то такой желанный…

– Ты что, без одеяла спал? – Эфит стоял над паломником, потирая глаза. Солнце только-только начинало показываться из-за горизонта.

Ослябя продолжал лежать, недоумевая уставившись на союзника.

– Чего? – ветеран поднял брови. – Вон, у тебя даже губы посинели. Сегодня ночь выдалась особенно холодной. Дело идет к зиме. Не хватало еще, чтобы тебя жар взял.

– Т-т-к я-я ж… – паломника страшно трясло, он спешно натянул на плечи лежавшее рядом одеяло из верблюжьей шерсти.

– Ладно, ничего. Я сейчас чаю согрею, – сжалился Эфит и поставил железный чайничек на ладонь, которая взялась легким огоньком.

Через двадцать минут проснулись остальные. Джубал сразу бросился к Шахриет, которая вовсе лишилась какого-либо внимания паломника и начала все более радушнее отвечать на ухаживания. Варвар не сводил глаз с Золотых гор, в которых, как уверял ветеран, скрывался настоящий дракон. Его манила охота. Голова огромного ящера позволила бы вернуться в родной Хьяльсланд. Скитания по Сулифе тяготили северянина. Ему не нравилось в жаркой пустыне, не нравились хитрые ашахиты, и ужасно раздражали местные тайны и заговоры. Железнобокий злился и с трудом сдерживал гнев.

Закончив скорый завтрак, Караванщики двинулись еще до наступления духоты. Ближе к полудню на горизонте показался силуэт четырех угольной пирамиды. Приключенцы повеселели и подгоняли верблюдов, предвкушая отдых под тенью усыпальницы царя Имхотепа.

Величественное строение, сложенное из гранитных блоков и облицованное белоснежным кирпичом, завораживало даже Эразма, видевшего другие пирамиды в Ошиоссе. Волшебник был готов побиться о заклад, что видит самую высокую усыпальницу, даже несмотря на то, что основание гробницы все еще утопало в песках.

Вершина сооружения блестела на солнце, сообщая о том, что состоит из золота.

– Не могу поверить… – Эфит держал ладонь у лба, – прямо как весы на крыше Алмазного Дворца.

– Хех. Да они там покрыты краской, – Джубал усмехнулся. – Мы с Зеленым как-то раз пытались от них кусочек отколоть… – скорпион осекся.

– Вот как, – ветеран стражи вольного города ехидно оскалился, – а чего это ты там делал?

– Ну… так… выслеживал Калдора...

– Это на крыше Алмазного Дворца?

– Там другая история…

– Очень рад, что вы, наконец, решили узнать друг друга получше, – вмешался волшебник, уставший качаться в седле. – Но душещипальные байки приберегите для стоянок, а сейчас надо поспешить. И еще, – Брюзгливый покосился на орка, – что с этим зеленоватым недоумком?!

Шалилун перестал обращать внимание на все окружающее. Он вонзился безумным взглядом в золотую вершину и раскрыл клыкастый рот.

– Золото надо. Горг вести Шалилун к Гуле, – бормотал он под нос.

– Видать здоровяку приглянулась блестяшка, – Варвар осклабился. – Давайте, собьем ее в песок! – северянин припустил, обгоняя остальных.

Скачка не позволила толком оглядеть округу. Караванщики пронеслись мимо гигантской каменной соколиной головы с острым клювом, торчащей из песочной толщи. Кое-где виднелись крыши полуразрушенных строений.

Когда герои подъехали к пирамиде вплотную, им пришлось задирать голову, чтобы увидеть вершину. Северянин привел группу в тень, где разбили лагерь и обсудили дальнейшие планы. Лорд Пифарей рассказал, что вход в гробницу скорее всего надежно спрятан. Даже археологи из гильдии Хранителей Древности неделями разыскивали нужные блоки, осматривая стены пирамиды от рассвета до заката. Ситуацию осложнял песчаный занос.

Поскольку успеть к отправке каравана уже никто не надеялся, решили заночевать и заняться поисками входа утром. Герои распределили караулы и повалились спать. Только Шалилун всю ночь бесновался у основания гробницы, пытался карабкаться к вершине, но каждый раз срывался и съезжал в песок. Орк ободрал колени и руки, но не обращал внимания на кровь и боль.

Очередная попытка оставила на стене кровавые следы. Шалилун рухнул в песок. Обессилев, он навалился на фасад гробницы, прижавшись ухом к одному из блоков и услышал жуткий, раздирающий душу крик. Орк отпрыгнул, словно лежал на углях. Тяжело дыша он припустил к огоньку и накрылся с головой одеялом. Не прошло и пары минут, как Шалилун мирно задремал, будто младенец после сытного материнского молока.