Археолог

Но вы не в силах понять. Вы даже не представляете, что такое Ангор Ват… Однажды ноябрьским утром я находился на верхней восточной террасе, которую особенно любил за то, что в ней есть нечто дикое, необычное и за то, что она была обращена в сторону леса. Очень рано, когда золотистые лучи едва начали ласкать верхушки башен и медленно скользить по ним в тишине, в то самое мгновение, когда солнце коснулось корней деревьев, кузнечики с высокой ноты начали свой концерт. Что же произошло? Что я увидел? О чем подумал? Мне кажется, что в лучах солнца, заливавшего высокие башни, я увидел великих Нага, изваянных из песчаника, изъеденных дождями и временем, обезглавленных, скальпированных, разрушенных и снова превратившихся в камень. Камень исторической эпохи стал камнем доисторической эпохи. Человек и боги, наполовину уничтоженные, готовые превратиться в камень, из которого они были изваяны. Вы понимаете, что это ничего не значит? Тут ничего не было нового для меня, я наблюдал подобную картину каждый день. Для меня, археолога, который трудился пятнадцать лет, не имея иной заботы, кроме сохранения развалин руин. Какой абсурд, не правда ли? Какая насмешка. Вы улыбаетесь… Напрасно. Речь идет не обо мне, не о том, что я делал для сохранения руин, заранее зная, что обречен на поражение, что не смогу победить дождь, не сумею остановить выветривание, которое воздействует на камень почти с такой же скоростью, как разложение на человеческий труп. Эти теоретики, техники и моралисты, которые объясняют нам, как следует действовать, смешат меня. Разве не существовала бы эта многовековая Империя, а миллионы людей не страдали бы и мучились, живя, творя, изобретая и строя, чтобы мы могли трудиться, верить, утверждать справедливость, знания, создавать красоту, восхвалять разум, если бы строитель соборов ничего не построил? Если бы солдат, который пал на поле боя, был творцом зла? Если бы революционер не был напрасным палачом? Что касается меня, то я видел, что более ничто не оправдывает существования империи кхмеров, — ни жизнь любого из тех людей, которые ее строили, ни их вера, ни деспотизм их королей, которые создали для них самое высокое сооружение, построенное человеческими руками, ни любовь их подданных, убеждавших своих правителей в необходимости такого строительства. Ради того, чтобы ничего не происходило и не менялось, вопреки моим желаниям, дожди уничтожали единственное оправдание существования этого народа и этой цивилизации, этой жестокости и этой любви. Я сидел на верхней террасе Ангор Вата среди созданного гением народа самого величественного сооружения. Я вступил в контакт с духом этих людей самым непосредственным образом, потому что повторял их труд, перебирая камень за камнем. В этом заключалась моя жизнь: я спасал их труд и душу и был не в силах понять, зачем я это делаю. К чему этот культ, эти пять тысяч священных танцовщиц? К чему этот храм, ныне заброшенный, несмотря на одинокого бонзу в буром одеянии, сидящего рядом с изваянием Будды. И я подумал о том, что через десяток веков посетитель даже не сможет понять ни того, чего хотел народ Суриавармана, ни того, что я, в свою очередь, сделал. Он сочтет, что то, что, по моему мнению, является одним из величайших творений человечества, не стоит и выеденного яйца. И вы прекрасно понимаете, что это вовсе не из-за того, что века уничтожили это сооружение. Вовсе не из-за того, что завершенное произведение архитектуры кануло в Лету, вы понимаете? Сам я это понимаю. В этот момент я понял, почему почти сразу после окончания строительства Ангор Вата Камбоджа ринулась в буддизм. После Ангор Вата надо было только закрыть глаза, сидя на кольцах свернувшейся клубком кобры, которая защитит вас наподобие Чакимуни, выпрямив шею. Или же, как это уже делали, построить Байон, который устремится к небу, превзойдя высотой Ангор Ват, пятьдесят два раза повторить отсутствующий взгляд Боддисатвы, воздвигнуть самый умиротворенный и самый отчаянный памятник, который отрицает самого себя по мере его создания. Это не абсурдное отчаяние архитектуры, провозглашающей небытие всего, безумное утверждение могущества человека, который строит и в то же время провозглашает всем и вся, что не стоит не только пальцем о палец ударить, но даже открывать глаза…