Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям

Воскрешая в памяти подробности того дня, когда на берегу Андреевского озера мне привелось не только услышать взволнованный рассказ о людях Чета и Нечета, но и разглядывать черепки от посуды, которую они изготовляли, я понял, что найденные на Чистолебяжском могильнике сосуды сделаны их же руками. Правда, объяснить это было непросто. Ведь из принятых в науке датировок ташковских и алакульских памятников следовало, что между ними существовал большой временной разрыв — триста или даже пятьсот лет. Как же могли оказаться здесь подобные горшки и о чем это говорит? В который раз обходя раскоп и обдумывая неожиданно пришедшую в голову догадку, я все больше убеждался в том, что не допустил никакой логической ошибки. К этой мысли меня привели исследования, экспедиции и размышления последних лет.

По следам зауральских ариев

Древность не всегда безмолвна. Иногда сквозь века в наш мир прорываются не только отдельные слова, но и стихи, сложенные в бронзовом веке. Например, эти строки «Ригведы»[1].

Пусть сегодня Небо и Земля
Вручат богам эту нашу жертву,
Стремящуюся к цели, достигающую неба!
В вашем лоне, о вы двое, не терпящие обмана,
Пусть усядутся боги, достойные жертв,
Сегодня здесь для питья сомы!

Ригведа, II, 41

Веда означает священное знание, а «Ригведа» — веда гимнов. Этому собранию три с лишним тысячи лет. По объему оно равно «Илиаде» и «Одиссее» вместе взятым, но только несколько древнее. Многие столетия его никем не записанные стихи жили лишь в памяти жрецов, заучивавших их наизусть и передававших свое знание ученикам. Слово в древней Индии осмысливалось как высшая творческая сила, а поэтическое искусство Священной Речи оттачивалось не одним поколением певцов-риши, которым, как считалось, доступно общение с богами.

К «Ригведе» и другим самхитам — древнейшим собраниям священных текстов: «Самаведе» (веде напевов), «Яджурведе» (веде жертвенных формул) и «Атхарваведе» (веде заклинаний) восходит вся индийская литература, мифология и религия. Но, как это ни странно, их создатели не были уроженцами Индостана.

Себя они называли арья — ариями и перевалили через хребты Гиндукуша приблизительно в середине II тысячелетия до н. э. Появившиеся с запада боевые колесницы наводили панику на местных жителей, а мужество и воинские таланты пришельцев позволили им не только закрепиться на новой территории, разрушая крепости и захватывая богатые трофеи, но и начать ее широкое освоение, положившее начало новой эпохе в истории индийского субконтинента.

Индоиранцы и финно-угры

Говорили завоеватели на одном из языков индоевропейской семьи, к которой принадлежат балтийские, германские, романские, славянские (сравните древнеиндийское веда — «священное знание» и русское ведать — «знать»), древнегреческий и многие другие живые и мертвые языки. Их близкое родство, восходящее, по-видимому, к единому праязыку, было доказано лингвистами еще в XIX в.

Однако ариями именовали себя далеко не все индоевропейцы, хотя это самоназвание зафиксировано не только в Индии. Показательно, что от него произошло и древнее название долины Ганга Арьяварта — «страна ариев», и название государства Иран. Таким образом, арии — это древние представители индоиранской (арийской) ветви индоевропейской семьи. История разнесла арийские языки по огромной территории. Сходство распространенных в Индии, Пакистане и соседних с ними государствах Южной Азии хинди, бенгали, пенджаби, непали и многих других языков индийской группы с иранскими — персидским, таджикским, пушту (афганским), осетинским и т. д. ощутимо еще сильнее, чем между индоевропейскими, да и разошлись они из единого корня, как считают лингвисты, значительно позднее.

Еще меньше отличий было в речи древних индийцев и иранцев. Язык «Ригведы» оказался настолько близок языку «Авесты» — собрания священных текстов зороастризма, являвшегося государственной религией Ирана вплоть до его арабского завоевания в VII в., насколько сходны были их эпические сюжеты и мифологические образы. Создатели этих произведений поклонялись одним и тем же божествам — солнечному Митре, громовержцу Индре, богам ветра Вайю-Вата и другим, огню и священному растению соме (по-авестийски хаоме), из которого по одним и тем же рецептам приготовляли священный опьяняющий напиток. Известно, что они были преимущественно скотоводами, хотя имели навыки и земледельческого труда, вели обработку меди и бронзы, обладали сходной социальной структурой, включавшей военную знать, жрецов и общинников-простолюдинов. Эти и другие факты свидетельствуют о том, что языковая и культурная общность ариев, еще не разделившихся на индийцев и иранцев, существовала некогда как историческая реальность. Раскололась же она, судя по всему, еще до середины II тысячелетия до н. э.