Археология медиа. О «глубоком времени» аудиовизуальных технологий

Несмотря на отчетливо сформулированные отграничения от концепций подобного рода магии, которые, скорее, намеренно усиливали загадочность природных феноменов, и в качестве кульминации которых делла Порта осуждал так называемую черную, или демоническую, магию, – прежде всего, в его ранних произведениях узка грань между натурфилософским экспериментом и практиками в традиции античной и средневековой алхимии и герметизма, названного так по имени древнеегипетского полубога Гермеса Трисмегиста – трижды величайшего Гермеса, которому в римской мифологии соответствует посланник богов Меркурий[156]. Идеи Марсилио Фичино, главы Платоновской академии во Флоренции, присутствуют в текстах делла Порта так же, как идеи Иоанна Тритемия, окутанного тайной алхимика и аббата из Шпонхейма; Корнелия Агриппы, великого герметиста и алхимика родом из Кёльна, который в 10-е годы XVI века читал лекции в том числе и в Италии; идеи Альберта Великого (прежде всего, его книга XIII века о растительности и растениях); а также натурфилософские произведения земляка делла Порта, Джироламо Кардано, с которым в Неаполе у него были и личные встречи. В единственной в своем роде восьмитомной «Истории магических и экспериментальных наук» Линн Торндайк проводит интересное различение между мыслителями XVI–XVII веков. Те, кто больше занимался физическими науками, включая астрономию – например, Галилео Галилей, Декарт или Ньютон – были, по его мнению, склонны, скорее, к скептическому и просвещенческому рационализму. А вот в сферах биологии, химии и медицины – в науках, называемых сегодня науками о жизни, – сопротивление только что обозначившемуся образу мысли Нового времени в пользу оккультных и магических воззрений было существенно мощнее и гораздо продолжительнее[157].

Постигать мир как механизм или как организм: делла Порта тогда еще не высказался в пользу какой-либо из этих альтернатив, до сих пор влияющих на дискуссию в науках. Как бы там ни было, характерен поворот: в начале Нового времени механика служила образцом для жизни; в начале культуры, основанной в конечном итоге на механических принципах, живое становится образцом и главной метафорой для машин и программ. Язык в сетях объединенных машин и программ наполнен организмами, генетическими процессами, океанами и реками[158] – делла Порта не был специалистом в привычном нам смысле. Он интересовался математикой, геометрией и арифметикой, механическими феноменами и физическими науками[159] в той же степени, как и миром растений и животных. Уже в Magia I содержится описание пневматических и гидравлических экспериментов, которым в Magia II делла Порта полностью посвятил книгу девятнадцатую. В 1601 году он опубликовал отдельный трактат о законе рычага и законе изменения тяги, об их расчетах и применении. Разбитая на три книги «Pneumaticorum»[160] – также превосходная реминисценция из Герона Александрийского и его механического театра машин, приводимых в действие огнем, водой и воздухом. В том же году вышел его трактат по геометрии кривых («Elementorum curvilineorum»), включая работу по квадратуре круга. В 1601 году делла Порта написал также исследование по метеорологии («De aeris transmutationibus»), которое только в 1610 году было издано без цензуры и считалось наиболее полным для своего времени по темам геологии, изучения моря и погоды.