Архетип Великой матери с древности и до наших дней. Сборник исследований

Тогда Шива призвал Чамунду или Сапта-Матрик (Семь Божественных Матерей) для того, чтобы они выпивали кровь Андхаки. Эти ужасные матери, силы всех богов, носящие их имена — «вепреголовая» по Вишну в образе вепря, подобная ветру, солнцу и луне (в целом называется больше 190 разных имен), — бросаются на кровь и выпивают ее; но сок жизни, который они выпивают, делает их плодовитыми, из них появляются новые демоны, нападающие на Шиву. Тогда Шива обращается с мольбой к Вишну, блюстителю, и тот создает «высохшую Ривати», — она за одно мгновение выпивает кровь всех демонов; но чем больше она пьет этой крови, тем больше высыхает. Она — это смерть вследствие жгучей жажды, из которой не рождается ничего живого. Так гибнут все демоны кроме первого, который был неуязвим для смерти. Шива поднял его на свой трезубец. В последний момент Андхака воздал ему хвалу, благодаря чему получил прощение и стал главой ганов, слуг Шивы.

Но войско матерей закричало от ненасытной жажды крови, они хотели проглотить все миры, включая богов и демонов. Напрасно Шива обращался к ним: «Ваше дело заключается в том, чтобы защищать все существа, откажитесь от своего мерзкого намерения»! — но они не слушали его. Шива снова был вынужден обратиться к Вишну-Блюстителю, чтобы противостоять силам уничтожения, которые он сам призвал. Ужасное проявление Вишну (гхора-мурти) получеловек-полулев (нарасимха), разрывающий когтями тело поверженного врага⁸, смогло противостоять своим гневом их ужасу. Из своего языка он сотворил «госпожу речи» (Вак, Сарасвати, шакти Брахмы), из собственного сердца «Майю», свою собственную шакти-блюстительницу мира, и из своего полового органа «украшенную венком цветов форм бытия» (бхавамалини), — а из своих костей Кали, Темную, поглощающее всё время, госпожу мест казни в венке из костей. О ней говорят: это она выпила кровь демонов и ее называют на земле «высохшей Ривати». Эти богини набросились на буйствующих матерей, которые вышли из Шивы, и вынудили их обратиться за защитой к Вишну. Вишну приказал им: «Как люди и животные долго лелеют порожденное ими, так и вы должны беречь миры, защищать благочестивых и выполнять их желания». — Так ужасные умиротворяются, их яростная дикость уходит; в мифе их изначальная ужасность превратилась в привязанность к Богу-Блюстителю: они вошли в круг благословляющих божеств, которые в рамках культа близки к благочестивым людям. Умиротворение как в греческом мифе, когда гневные эринии превратились в милостивых эвменид.

А Андхака, демон неистощимой жизни, каждая пролитая капля крови которого превращается в нового Андхаку, напоминает Лерней-скую гидру, змеино-хтоническую жизненную силу, у которой на месте каждой отрубленной головы вырастало семь новых. И только пламя огня, который Прометей украл на небе, в руке Геракла помогло победить ярость этого земного существа. В индийском мифе никакой Геракл в ходе выполнения своих подвигов не убивает гидру, — в любом случае уничтожение гидры является всего лишь одним звеном в цепи противостояния с его врагом Герой, Богиней Луны и Матерью Землей, которая не хотела отпускать его и послала к его колыбели чудовищных змей, которых младенец Геракл задушил и таким образом впервые продемонстрировал свою сверхчеловеческую силу.

Победа над гидрой в одном случае и над Андхакой в другом имеют, так сказать, противоположные знаки. В Элладе имеет место действительно победа над материнским принципом, а в Индии он умиротворяется и вводится в круг священных сил. При этом матери не теряют ничего из своего величия и мощи.

Преодоление земного и материнского жизненного принципа Гераклом (и Тесеем), посредством победы Аполлона и небесных богов, как Бахофен выразился по поводу Античности, находит свое христианское соответствие в Спасителе, нога которого раздавливает змею. Эта христианская победа мужского и небесного принципа над женским и материнским наиболее мягко описывается в определенных изображениях вознесения Марии, например, в Сьене⁹. Мария лежит бездыханной на своем ложе, окруженная апостолами, Божий Сын со свитой ангелов спускается с небес, чтобы забрать ее душу с собой. Он стоит у ее ложа и держит на руках ее душу в образе младенца: сын держит свою крошечную мать, прижав ее к груди, как однажды мать держала на своих руках его новорожденного. Женский земной принцип, в котором божественное в форме сына нуждалось для того, чтобы спуститься с небес и обратиться в земного человека, стал «Mater purissima», «Vas spirituale», то есть духовным сосудом¹⁰, у нее забрали все земное, в том числе изначальную земную силу. Божий Сын берет земную мать как невинного ребенка на свое небо, чтобы возложить на нее там корону: материнское и земное при этом полностью уничтожается противоположной мужской и небесной силой и она поглощается небесной сферой. Триумф, с которым Кали попирает труп Шивы, является полной противоположностью этого, своего рода ответом Индии на христианскую Мадонну на руках сына, который берет ее с собой к небесной жизни.

II