Архиерей

Глава вторая

Прошла неделя. Отец Павел все никак не мог собраться с духом, чтобы пойти со своей просьбой к архиерею. Из газетных известий он вычитал, что новый архипастырь уже приехал и вступил в управление епархией. «Каков-то он из себя? – с тревогой думал отец Павел. – Что, как не примет или скажет: поезжай, мол, туда, откуда приехал».

Наконец отца Павла осенила мысль предварительно расспросить кого-нибудь об архиерее. Он вспомнил, что в городе, где-то на окраине, служит священником его бывший товарищ по семинарии отец Герасим. Не разыскать ли его, да поговорить с ним. Вероятно, что-нибудь да знает про архиерея. И, заперши свою каморку на постоялом дворе, где он остановился, отец Павел пошел отыскивать своего бывшего товарища. Разыскать того батюшку, который познакомился с ним на пароходе, отцу Павлу помешала его природная застенчивость. «Правда, ласковый он, добрый такой и смиренный, – думал про батюшку отец Павел, – шляпу мою поднял… А я думал, что он гордец какой-нибудь; а все-таки городские они, как к нему пойдешь в гости-то, да еще в этаком виде?» Отец Павел грустно поглядел на свою поношенную, порыжевшую ряску. Лучше уж к отцу Герасиму. Этот все-таки когда-то был свой человек.

Искать долго отца Герасима не пришлось. Как только отец Павел вышел на окраину города, первый же встречный, услыхав имя отца Герасима, тотчас же указал улицу и его квартиру и даже любезно проводил его. Отец Павел заметил, что встречный как-то особенно любовно произносил имя отца Герасима.

– Вы не его ли прихожанин будете? – спросил он своего проводника, стараясь догадаться о причинах его уважительного отношения к отцу Герасиму.

– Нет… Я ничей… ночлежник… хулиган, как теперь еще нас зовут, а только отца Герасима здесь все знают. Пожалуйте, вон его квартира… До свидания.

«Ночлежник» повернулся, а отец Павел постучался в дверь указанной квартиры. Звонка он не нашел.

– Пожалуйте, кто там? – послышалось из-за двери. – Толкните дверь посильней, она не заперта.

Отец Павел толкнул дверь и сразу очутился в комнате. Быстро окинул ее взглядом и остановился в недоумении. Голые стены. Возле одной – кровать, возле другой – шкаф, сверху донизу наполненный какими-то склянками. Несколько деревянных стульев и возле окна простой письменный стол, заваленный книгами. За столом, сильно сгорбившись, с книгой в руках сидел отец Герасим. Он очень похудел и постарел. Отец Павел не сразу узнал в нем своего бывшего товарища. Увидев вошедшего священника, отец Герасим поднялся и приветливо заговорил:

– Пожалуйте, пожалуйте, милости прошу садиться. Батюшки! Да никак Павлуша… Это ты, голубчик… Какими судьбами?

Отец Павел не сразу нашелся что ответить. Товарищески обняв отца Герасима и трижды поцеловавшись с ним, он грузно опустился на стул и еще раз с недоумением осмотрел комнату. Глаза его чего-то искали.

– Ты что же это… Как это так… Что же это значит? – растерянно заговорил он наконец. – Неужели… – Отец Павел не докончил вопроса.

Отец Герасим догадался, о чем спрашивал его отец Павел. Грустная тень пробежала у него по лицу.

– Ты, вероятно, насчет моей холостяцкой квартиры? Думай дальше… Вывод правильный получишь. Эх, Павлуша, помнишь, еще в семинарии вы звали меня неудачником. Горе пророчили. Верно вышло. Одна радость была у меня, и ту схоронил… рядом с ней дочку уложил. Теперь вот живу бобылем. Но зачем об этом? Зачем тревожить рану? Ты лучше о себе что-нибудь расскажи. Ведь сколько лет, сколько зим не видались. Да как ты в наш город-то попал? Да ты где служишь, как поживаешь? Есть жена, дети?

Отец Герасим сыпал вопросами, но отец Павел и не думал ему отвечать. Молча сидел он на стуле. Ему вспомнились слова батюшки на пароходе: «Носимся со своим горем и не думаем о том, что у другого, может быть, еще большее горе». Что значит его горе в сравнении с горем товарища. Он здоров, у него жена молодая, полная сил. А каким счастливым чувствовал он себя, когда, бывало, четверо детишек облепят его кругом, понасядут ему на колени. Взберутся на плечи – все такие здоровые, шаловливые. Ведь только жить бы да радоваться. Отец Герасим лишился всего этого, а живет же… И отцу Павлу стало вдруг стыдно за свое малодушие. Скомканно и уже не с тем одушевлением, с каким рассказывал он батюшке на пароходе, передал он свою историю отцу Герасиму.

– Ну, не унывай, – сказал отец Герасим, – дело поправимое. У нас теперь новый архиерей, довольно оригинальный и, кажется… многообещающий… Может, он и совсем с другой точки зрения посмотрит на твой поступок.

– А я вот, собственно, за этим и зашел к тебе: расспросить, каков он у вас?

– Как тебе сказать… Видал я его: ходил тоже в собор на встречу. Сразу не узнаешь человека. А только преоригинальный господин. Я этаких еще не видывал. Это какой-то неслыханный архиерей. Про «встречу»-то его и теперь еще сколько разговору по городу идет. Слыхал, чать?

– Нет, не довелось: я ведь с недельку как приехал сюда.